Хвалынские горы
Хвалынские горы
Хвалынские горы — часть Приволжской возвышенности. Они тянутся по правому берегу реки Волга в Хвалынском районе Саратовской области. Являются, пожалуй, главной достопримечательностью Саратовской области вместе с Хвалынским национальным парком.
Являются палеонтологическим памятником мелового периода.
Ещё во времена мезозойской эры здесь бушевали воды Сарматского моря. Со временем, море пересохло, а многочисленные отложения крохотных раковин сформировали нынешние меловые горы. Некоторые из них достигают высоты 370 метров. Белоснежные горы дают красивый пейзаж этих мест. Вершины гор покрыты лесом.
В горах было обнаружено множество останков головоногих моллюсков мелового периода. Также, на территории нагорной части археологами были обнаружены стоянки каменного века. В более поздние времена царской России, эти горы служили пристанищем монахов и отшельников.
В 1994году здесь образовался Хвалынский национальный парк. Имеется горнолыжный курорт. Местность богата всевозможными видами реликтовых растений.
Более подробно о Хвалынском парке можно почитать здесь: http://ccrussia.org/nacionalnyy_park_hvalynskiy_p1.html
Фотографии: июнь 2010
Юго-западная часть гор
Леса на западном склоне
Меловые обрывы
Горы в районе г.Хвалынск
Реликтовые сосны
Горный пруд в лесопарке в районе Черемшан
Склоны в районе Волги
Окрестности Старой Яблонки
Паук
Насекомые, обитатели гор
Сокол
Рассвет в меловых горах
Окаменелые останки белемнитов (кальмаров мелового периода) в меловой породе
Меловые склоны
На вершине одно из гор в окрестностях Старой Яблонки
Дубовый лес
Пометка начала XX века
Хвойный лес
Юго-восточная часть гор (южнее с. Алексеевка)
Находки в горах
Отпечаток раковины найденный в лесном ручье, в районе Черемшан
Ракушечник в районе Старо Яблонки
На карте:
Назад
Хвалынский национальный парк
Парк образован в 1994 г. для сохранения уникальных природных комплексов Хвалынских меловых гор Приволжской возвышенности и памятников историко-культурного наследия этого края.
Самая низкая точка всей русской равнины в Мезозое, стала самой высокой точкой этой равнины вовремя формирования гор Приволжской возвышенности 379м над уровнем моря — это высота горы Беленькой. Горы действительно белые, потому что состоят из чистейшего мела, который как никогда не тающий мех снег сверкает круглый год между зеленью сосен с оранжевыми ветвями, меловых, реликтовых. Реликтовые водяные крысы-выхухоли — ровесницы мамонтов, плавают по дну многочисленных чистых родниковых прудов, благоприятных для отдыха. Рядом красавица Волга.
Родниковая вода в многочисленных родниках не просто чистая, а обладает целительными свойствами, особенно в Роднике Святом, который выбивал внутри часовни мужского старообрядческого скита.
В соответствии приказа Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 03.03.2011г. №147 Национальный парк «Хвалынский» осуществляет охрану территории государственного природного заказника федерального назначения «Саратовский», а также мероприятия по сохранению биологического разнообразия и поддержанию в естественном состоянии охраняемых природных комплексов и объектов на территории данного заказника.
Парк расположен в юго-восточной части Приволжской возвышенности, на самых высоких в Саратовской области горах (200–300 м над ур. м.). Общий характер рельефа возвышенный, пересеченный, волнисто-холмистый. Многочисленные овраги, балки (урочище Богданиха, г. Долгая, урочище Огурцово, балка Тюрин Дол и др.) делят территорию на ряд второстепенных водоразделов с вершинами: Калка (285 м), Беленькая (379 м), Таши (309 м), Богданиха (279 м), Барминская (340 м), Каланча (222,2 м), Мордовская Шишка (267,5 м), Катюшинская (206 м). Хвалынская гряда вытянута вдоль р. Волги. Вершины и склоны гор покрыты лесом.
На восточном склоне Хвалынских гор, в окрестностях г. Хвалынска, развиты карстовые формы, представленные небольшими воронками, блюдцами и сложноветвящимися понижениями в меловых карстующихся породах. В результате многовекового размыва образовались останцевые кряжи, горы, резко выделяющиеся над общей поверхностью, древние широкие балочные ложбины, густая сеть более молодых оврагов.
Ландшафты парка:
1 Лесные массивы Преобладающие породы – дуб, липа и сосна.
2 Меловые холмы, поросшие старовозрастными сосняками и обнажения мела Выходы мела – местообитания редких и охраняемых видов растений. В сосняках сохранились редкие бореальные виды
3 Пойма р.Терешка Луговая растительность. Мезофитные микроклиматические условия.
4 Агроценозы Посевы в охранной зоне.
5 Селитебные ландшафты Местообитания для антропотолерантных видов растений и животных
6 Степные участки Редкий тип местообитаний, оставшийся в неудобьях, по балкам и склонам.
7 Водоемы родникового происхождения Чистая пресная вода, пригодная для питья.
Хвалынские горы образовались еще в доледниковую эпоху и сложены из пород меловой системы. В геологическом строении Приволжской возвышенности преобладающее значение имеют меловые (глины, мергель, мел, опоки, пески) и палеогеновые (опоки, пески, песчаники) отложения. Нижний мел представлен толщами глин и песчано-глинистых пород и достигает громадной мощности (до 200 и более метров). Верхнемеловые отложения большей частью залегают непосредственно под почвой. По крутым южным склонам, где почвенный покров смыт, белый мел выходит на дневную поверхность.
На восточном склоне Хвалынских гор, в окрестностях г. Хвалынска, развиты карстовые формы, представленные небольшими воронками, блюдцами и сложноветвящимися понижениями в меловых (мел, мергель) карстующихся породах.
С востока район примыкает к реке Волга, которая, как и другие реки, имеет снегодождевое питание. Кроме Волги на территории протекает ряд малых рек и речек. Наиболее значительна из них река Терешка, протекающая в охранной зоне, в северо-западной части охранной зоны. Во время весеннего половодья она широко разливается, в межень сильно мелеет. Во многих местах Терешка перегорожена плотинами. В пределах охранной зоны принимает ряд притоков: слева Карагужу, Елшанку, Живой ключ, справа –Кулатку. Все они маловодны, а речка Живой ключ наполняется водой только весной. В окрестностях села Ульянино берет исток река Терса, впадающая в Волгу в Вольском районе. Первый приток Терсы речка Яблонка берет начало выше села Новой Яблонки. На территории Черемшан-1 находится исток ранее полноводной речки Черемшанка с притоком Мамонтов ключ (исток на территории Черемшаны-3) . Все перечисленные реки и речки маловодные. На территории охранной зоны встречаются небольшие озерки.
Залегание грунтовых вод в парке колеблется от 9 до 15–16 м; на водоразделах возможно залегание на глубине 20–40 м и глубже. В некоторых местах грунтовые воды выходят на поверхность: на днищах глубоких балок в виде родников.
Почвенный покров преимущественно представлен скелетными почвами черноземного типа с сильно укороченным и неразвитым почвенным профилем.
Зимний сезон продолжается 4 месяца: с декабря по март. Снежный покров устанавливается в конце ноября и держится где-то 148 дней. Весенний сезон начинается в конце марта; последние весенние морозы оканчиваются в конце апреля – начале мая. Устойчивый снежный покров сходит к 15 апреля. Продолжительность летнего сезона около 4 месяцев (с июня по сентябрь). Осенний сезон охватывает период с сентября по ноябрь. Продолжительность безморозного периода 150 дней.
Самая низкая точка всей русской равнины в Мезозое, стала самой высокой точкой этой равнины вовремя формирования гор Приволжской возвышенности 379м над уровнем моря — это высота горы Беленькой. Горы действительно белые, потому что состоят из чистейшего мела, который как никогда не тающий мех снег сверкает круглый год между зеленью сосен с оранжевыми ветвями, меловых, реликтовых. Реликтовые водяные крысы-выхухоли — ровесницы мамонтов, плавают по дну многочисленных чистых родниковых прудов, благоприятных для отдыха. Рядом красавица Волга.| Кроме реликтовых растений и животных, на территории парка встречаются эндемики кальцефилы или меловики. Многие из растений съедобны, это не только ягоды, но и листья, корни. Например — заячья капуста, тонизируещее, питательное растение. Много съедобных грибов, особенно осенью, когда кристально чистый воздух звенит, а особенно чуткие люди могут услышать не просто звон, а музыку сфер. |
Родниковая вода в многочисленных родниках не просто чистая, а обладает целительными свойствами, особенно в Роднике Святом, который выбивал внутри часовни мужского старообрядческого скита.
Из Ростова в Тюмень. Виды из окна. Часть 5. Хвалынские горы | Дороги России
А мы продолжаем наш путь дальше, и впереди, на горизонте, уже видим Хвалынские горы. На Приволжской возвышенности высота Хвалынских гор уступает только Жигулёвским горам. Вершины и склоны гор покрыты лесом.
В Меровской балке, отделяющей гору Маячная от южных отрогов Хвалынских гор, расположен красивый водоём с зеркальной водной гладью.
А дальше мы въезжаем в Хвалынский район – последний район Саратовской области на трассе Р228.
Максимальная высота Хвалынских гор — всего 369 метров, то есть правильнее было бы их называть скорее холмами. Только учитывая их расположенность на территории Восточно-Европейской равнины, возвышенности которой в основном достигают не более 200-300 метров, Хвалынские горы условно получили название гор.
Гора Калка, расположенная прямо возле дороги, имеет высоту 285 метров.
Хвалынские горы расположены на территории национального парка «Хвалынский».
Местами вдоль дороги можно встретить небольшие обнажения меловых отложений. Красивые белые меловые горы находятся на въезде в город Хвалынск, но чтобы их увидеть, нужно съехать с трассы Р228 в сторону города километра на три. Мы решили оставить их просмотр когда-нибудь на потом, поэтому остались довольствоваться лишь тем, что было видно с дороги.
Красивые панорамные пейзажи Хвалынского национального парка заставляют то и дело останавливать машину, чтобы сфотографировать потрясающие живописные виды покрытых зелёным лесом холмов на фоне золотистых жёлто-зелёных трав.
Через какое-то время дорога уводит в лес, и панорамные пейзажи прячутся за густой берёзовой рощей.
Берёзы растут очень плотно друг к другу, закрывая собой проникновение солнечного света, при этом они расположены с двух сторон от дороги на склонах холмов, так что лучи уходящего солнца едва пробиваются сквозь тонкие стволы.
За берёзовой рощей находится поворот в город Хвалынск, а мы едем прямо, и теперь нас окружает уже красивый стройный хвойный лес – сосновый бор.
Вскоре рельеф выравнивается, и мы выезжаем на равнинную местность.
Красивый вид окружающей нас лесостепной зоны создаёт озеро Большак в балке Озёрный дол.
На выезде из Саратовской области мы ещё раз пересекаем Волжскую железнодорожную рокаду по путепроводу трассы Р228. Здесь расположена небольшая платформа остановочного пункта «57-й км». Километровое исчисление считается от железнодорожной станции «Сызрань I».
Мы покидаем Саратовскую область, и нас провожает круглая стела «Счастливого пути», точно такая же, как в самом начале области.
Дальше на нашем пути находится небольшой участок Ульяновской области, вдающийся к Волге частью Радищевского района, всего 22 км по трассе Р228.
Здесь нет абсолютно ничего интересного, и мы с трудом находим что сфотографировать на территории Ульяновской области, чтобы хоть как-то обозначить её присутствие в нашем путешествии — это знак «Берегите леса России».
Самарская область незаметно начинается на повороте в город Сызрань. Незаметно, потому что здесь нет никаких знаков, указывающих название области. Трасса Р228 уходит направо, в город Сызрань, где и заканчивается. А мы движемся прямо к трассе М5 «Урал» по объездной дороге города Сызрань, открытой лишь в 2010 году. Раньше объездной дороги тут не было, и весь транзитный транспорт шёл на трассу М5 прямо через весь город.
С объездной дороги хорошо видно Сызранский нефтеперерабатывающий завод.
Тем временем вечерело, и небо озарилось необыкновенно красивым свечением уходящего солнца среди облаков.
С объездной дороги Сызрани также хорошо видно ещё одно крупное промышленное предприятие города – это Сызранская ТЭЦ.
Возле села Новый Ризадей, за мостом через реку Сызранка, слева от дороги можно увидеть сказочное болото, которое в вечерних сумерках выглядит как мистический пейзаж к русским народным сказкам про Кикимору болотную или про Водяного.
Чуть дальше мы переезжаем по путепроводам две железнодорожные линии, внешне так похожие друг на друга, но на самом деле совершенно разные. Расстояние между ними по трассе — менее 1 км. Соединяются они в одну линию совсем рядом, на станции «Новообразцовое».
Первая железная дорога ведёт из Сызрани в Пензу, Моршанск, Ряжск, Узловую, Тулу, Калугу и Вязьму. Она была построена ещё в XIX веке в Российской империи и называлась тогда Сызрано-Вяземская железная дорога.
Здесь же изначально проходил Великий Сибирский путь – исторический ход Транссибирской железнодорожной магистрали из Москвы до Владивостока через Рязань, Ряжск, Моршанск, Пензу, Сызрань и дальше через Самару, Уфу, Миасс, Челябинск, Курган, Петропавловск, Омск, Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Читу и китайский Харбин (а позднее через Хабаровск).
Вторая железная дорога ведёт из Сызрани в Инзу, Рузаевку, Сасово, Шилово, Рязань и дальше в Москву. Это направление было также открыто ещё в конце XIX века в Российской империи, но немного позже, и относилось тогда к Московско-Казанской железной дороге, а конкретно участок от Сызрани до Рузаевки назывался Сызранской ветвью.
В настоящее время движение проходящих пассажирских поездов через Сызрань в Москву осуществляется по обеим железнодорожным линиям, которые мы только что рассмотрели, при этом все поезда так или иначе обязательно проходят через город Рязань.
Вскоре объездная дорога города Сызрань заканчивается, и мы выезжаем на трассу М5 «Урал» Москва – Челябинск.
За окном были уже глубокие сумерки, и мы остановились переночевать на окраине Сызрани возле одной из автозаправочных станций трассы М5 прямо в салоне автомобиля.
В Самарской области впервые в нашем путешествии меняется часовой пояс, и теперь время, по сравнению с московским, составляет +1 час. Мы решили не переводить время на часах фотоаппарата, чтобы не путаться в постоянной смене часовых поясов при пересечении границ различных регионов, и решили, что будет гораздо удобней просто мысленно прибавлять на фотографиях часы согласно того или иного региона. Таким образом, в Сызрань по местному времени мы приехали в 21:33.
Во второй день нашего путешествия из Ростова-на-Дону в Тюмень мы проехали 640 километров пути, и завтра нас ждут новые неизведанные маршруты и незабываемые приключения.
Читать следующую частьВсе части рассказа смотрите здесь:
Продолжение следует (ещё не дописал)
Другие мои рассказы:
Хвалынск | Futureruss.ru
Павлов К.А.
Великий мир российской провинции умирает в очередной раз. Умирает не окончательно, трансформируясь, но многое в подобной трансформации сродни смерти. Не только деревни и села, но и сами города с некогда звучными и звучащими именами продолжают неуклонно терять население, прежде всего молодежь, превращаясь большей частью в сезонные дачные поселения. Вопреки рапортам о росте экономических показателей и благосостояния населения, в провинции не снижающимися темпами продолжаются процессы депопуляции, разрежения сети населенных пунктов. Попутно идет процесс гиперконцентраци
Решение экономических проблем – задача первоочередная и более глобальная, которая не может ограничиваться рамками территориальной общности. В то время как для преобразований в ментальной сфере и адаптации к внешним социальным трансформациям любая территориальная общность имеет внутренние резервы и возможности.
Для многих провинциальных городов и территорий важным фактором, работающим на восстановление историко-географ
Хвалынск [1]
Моделирование и популяризация ассоциативного ландшафта – один из доступных и малобюджетных способов идейно-ментально
Горы на равнине
Кто сказал, что Русская равнина это плоскость? Абсолютные отметки, редко где превосходящие 300 м над уровнем моря, еще не отражают сути. Ведь сравнительно небольшие перепады высот явились главной причиной того, что житель Русской равнины очень хорошо рефлексирует рельеф, вертикальное измерение ландшафта. Относительные превышения, едва достигающие сотни метров, он уже именует горами, не отличая их от грандиозных хребтов крупнейших горных систем мира.
Большая часть Приволжской возвышенности, особенно ее восточный склон, ниспадающий к Волге, издавна воспринималась как горы. И в том не было никакой метафоричности. Щучьи, Ундорские, Сенгилейские, Жигулевские, Чернозатонские, Хвалынские, Змеевы… — их плавно перетекающие друг в друга гряды сопровождают течение великой реки на всем ее субмеридианально
Горы для Хвалынска – важнейшая особенность пейзажа. Они заботливо окаймляют «свой» домашний мир, локализуя пространство малой Родины, отделяя его визуально и ментально от остальной страны. Именно Хвалынские горы стали местом рождения сферической перспективы, во многом определившей специфику творчества нашего героя.
Город снаружи
К югу от города Сызрани, перекатываясь длинными пологими волнами, тянутся поля, большей частью возделанные, где золотисто-соломе
Зачастую в повествовании хочется почувствовать себя художником-экспр
Саратовская область. Хвалынск. «Черемшаны» [2]
Город, возникший и развивавшийся между Горой и Водой и тяготевший в историческом прошлом к последней, к началу ХХI века стал по сути сухопутным, и это вопреки открывающимся с вершин окрестных холмов многокилометровы
Вода воспринимается именно как море… не река, не водохранилище, а море… причем море декоративное, бутафорское, иллюзорное, будто явленное под действием древних хтонических сил плейстоценовых времен. То самое, знаменитое Хвалынское море, регрессировавшее в настоящую геологическую эпоху до размеров современного Каспия.
Между городом и морем унылого вида бетонная дамба, на которой оборудовано нечто вроде набережной – излюбленного места вечерних променадов. Собственно именно дамба своим существованием и внешним видом всячески подчеркивает чуждость современного Хвалынска и измененной Волги. Сегодняшний Хвалынск город не приволжский. Это город, оторванный и отгороженный от реки, отвернувшийся от нее. Дамба, как великая китайская стена (показательное сравнение, приведенное в беседе местным художником Серовым), ограждающая «поднебесную» Хвалынска от окрестного хаоса. Волга уже даже не граница, она вне города, это чужое пространство…
Когда идешь по набережной, очень сильны метафизические ощущения осиротевшей пустыни, пустынного фронтира, форпоста ойкумены. В сознании происходит парадоксальное смешение антонимических понятий «пустыни» и «моря»: визуально видимый водный разлив воспринимается как окаймляющая город пустыня. Чреда панельных домов, обращенных уродливыми фасадами на «море», закрывает город от потока горячего ветра, укрепляя в выше изложенной мысли.
Закат хлебной торговли, затем постройка Саратовской ГЭС, еще позднее отмена пассажирских рейсов речного транспорта и, наконец, практически полное прекращение судоходства в последние годы – шаг за шагом отдаляли город от Волги, что привело к еще одному парадоксу: вопреки своему географическому положению Хвалынск – город не волжский.
Показателен случайно услышанный разговор в автобусе, где одна пассажирка, глядя на широкий разлив и прибрежную тину, говорит: «Совсем заросла Волга, совсем в болото превращается, гниет вода». Усилившаяся после затопления абразия продолжает рушить берега, образуются мели, заносится фарватер, цветет вода. Местные жители купанию в водохранилище предпочитают пруды на оврагах: в урочище Черемшаны или на Первой плотине. Оно и не удивительно – в городе есть всего лишь один маленький пляж и тот, по сути, находится уже загородом на территории, принадлежащей базе отдыха «Ривьера», а оживляющий ветер лишь изредка относит зеленоватую слизь водорослей, уступая место чистой воде.
Ощущение неживой реки-моря, видовой декорации (вроде холста в каморке Папы Карло), на фоне которой происходит действие теперь уже исключительно сухопутной жизни Приволжья – одна из наиболее ярких черт культурного ландшафта современного Хвалынска. По вечерам на дамбе можно встретить рыбаков, в ведре у одного крохотный ёршик – «кошкина радость», у другого пять литров воды. Волга обезрыбила, это поразительно, но поймать леща здесь считается удачей, сом уже редкость, а осетровых никто не видел много лет.
Визуально Хвалынск – город противоречивый: из 8 храмов, некогда организовавших архитектурное пространство и формировавших индивидуальный силуэт города, остался только один, и тот утратил колокольню и пятикупольное завершение. В результате лишенная вертикальных доминант застройка и, как следствие, неорганизованное архитектурно-виз
Интересен практически полностью сохранившийся с начала ХХ века ансамбль застройки центральной части Советской улицы, а также отдельные дома и особняки на улицах Красноармейская, Ленина, Революции в местах их пересечения перпендикулярным
Обращает на себя внимание широкое распространение ставен, специфика каменного и деревянного декора. Так, например, многие усадебные дома Хвалынска имеют наличники, декорированные не резьбой, а токарными элементами; в частности, очень характерен зародившийся в Хвалынске мотив «троесвечника» как символа Троицы.
Город изнутри
Хвалынск – город небольшой (около 14 тыс. населения), заключенный природным окружением и человеческой волей в свой локализованный микромир. Город со славным прошлым, неяркий, как и большинство малых городов России, но по-своему милый, как и многие другие, не избежавшие преобразований советского времени. До сих пор несколько обособленной частью населения являются татары, проживающие довольно компактно на месте бывшей татарской слободки, ныне улиц Верхняя Слободка, Горная и др. Как часто бывает в провинции, региональная идентичность и «идея избранности» территории в Хвалынске поддерживается и питается не массовым сознанием обывателей, а немногочисленной
Известный факт, что многие из малых городов России на исходе ХХ века стали местами притока большого количества мигрантов из числа русскоязычного населения бывших союзных республик. Как правило, это был ценнейший человеческий ресурс, в котором так нуждалась и нуждается обезлюдевающая провинция. К сожалению, в большинстве случаев малые города становятся для мигрантов перевалочными пунктами, опорными базами для «штурма» экономических центров. Во многом такое положение обусловлено недальновидной политикой местных властей и отсутствием реальных программ регионального развития. Отсутствие у переселенцев возможности приложения своих знаний, навыков достижения бытового и экономического благополучия приводит к апатии. Вместо того чтобы стать новой малой родиной для мигрантов из республик бывшего СССР, провинциальный город рассматривается ими как вынужденное временное место проживания. С подобной ситуацией приходится сталкиваться во многих малых городах Центральной России, Поволжье и Хвалынск в этом ряду не исключение.
Летний Хвалынск – место отдыха «у бабушек» для детей из Димитровграда, Саратова, Самары. Обилие детей и молодежи на городских улицах, набережной Волги, окрестных прудах, создает видимость «кипения жизни». У более зрелого населения прослеживается ностальгия по прошлому и отсутствие конструктивного будущего: взгляд обращен назад, а мысли полны сожалений об утраченном.
Ночной ветер приносит с гор запахи полыни и чабреца, легкий печальный всплеск волжской волны вторит безотрадному естественному течению истории, нашептывающему об обреченности города, которому будущее готовит судьбу дачного поселения.
Есть одно место, посещение которого как точный индикатор отличает провинцию от «городов космополитов». Это рынок. Его атмосфера, виды людей, ассортимент товаров могут многое поведать о месте. Красив рынок Хвалынска в базарные дни (по четвергам и воскресеньям). Длинным коридором стоят ведра с вишней, ягодами, жерделью; огурцы, помидоры, небольшие местные дыни, свежая волжская рыба, правда, неожиданно мелкая; особенно колоритны мясной ряд, ряд с медом, молочный с тазиками сметаны и творога, эмалированными кастрюльками сливок. Волнующая, знакомая по детским воспоминаниям атмосфера настоящего рынка, где складываются личностные отношения между производителем–п
При знакомстве с любой территориальной общностью особое значение имеют случайные встречи (правильнее их назвать случайно-знаковы
Ежегодно в город на так называемые Хвалынские пленеры съезжаются региональные художники, многие становятся завсегдатаями данного мероприятия, некоторые перебираются в город если не насовсем, то хотя бы как дачники. Город окутывается тонкой прозрачной вуалью особой творческо-богемн
Хвалынск. Дом-Музей К.С. Петрова-Водкина [3]
Декларативная ставка в современном развитии экономики города и района делается на туризм, что является стандартным положением в программах регионального развития многих малых городов России, обладающих живописным окружением и сравнительно близко расположенных к крупным городам и городам-миллионе
Не умаляя значительности рекреационного потенциала Хвалынска, все же следует признать, что при настоящем уровне инфраструктуры, маркетинга и управления перепрофилирован
Национальный парк «Хвалынский» развивается и функционирует, однако слабо интегрирован в общегородскую среду. Проложенные маршруты ставят своей целью не столько приблизить экскурсанта к месту, дать ему возможность почувствовать уникальность и полюбить его, сколько развлечь туриста, в том числе программами псевдоэзотеричес
К сожалению, приходится констатировать, что в Хвалынске наблюдается несвязанность и разрозненность точек и полюсов роста. Городская администрация, музей, национальный парк, горнолыжный комплекс, по сути, должны выработать единую программу популяризации и развития туристско-рекреа
На горах
Считается, что Хвалынские горы амфитеатром объемлют город и его окрестности. Хотя при более пристальном наблюдении здесь легко различить два цирка, сходящихся к хребту горы Каланча. Южный, меньший по площади, простирающийся до урочища Черемшаны, наполнен старыми, местами уже ассимилированным
Северный цирк-подкова в диаметре превосходит 5-6 км. Начинаясь от вдающегося в долину Волги голого хребта Каланчи и вздымаясь широкой каймой степных взлобий, опушенных сосновым и широколиственным лесом, он тянется через меловые обрывы карьеров горы Богданихи до горнолыжного комплекса и заканчивается урочищем Таши и Федоровским Бугром, покато ниспадающим к Волге. В центре северной подковы, между «морем» и двумя горами Поповой (127 м), приближенной к центру города, и Каланчёй (223 м), находящейся на его юго-западной окраине, лежит город. На горах, к югу от города, мел местами уступает песчаникам и кварцитам. Желтые цветы цмина и ракитника оживляют ковыльную степь. Полынь, чабрец и шалфей, раскаленные полуденным солнцем, щедро отдают воздуху эфирные масла.
С высоты открывается необъятная ширь. И разогнавшийся над просторами «моря» ветер будто надувает крылья, и с господствующих высот будь то Поповой горы, Каланчи или Трех Сестер внутренний мирок Хвалынска представляется пространством для левитации. Позиция наблюдателя воспринимается как зависание в воздухе. Широкий окоём и непривычная циркорамность видов захватывают дух, пьянят воображение. На этих особых позиционных точках ландшафта при желании действительно можно уловить и сферичность горизонта, и изогнутость Волги в вертикальной плоскости. «… Я увидел землю как планету… Очертя глазами весь горизонт, воспринимая его целиком, я оказался на отрезке шара, причем шара полого, с обратной вогнутостью, — я очутился как бы в чаше, накрытой трехчетвертьшари
И сферичность совсем иного, не планетарного масштаба — так сферически изгибаясь по изволокам, уходит вдаль колея дороги, периодически скрывающаяся от глаза. И от этого перенапряжения восприятия рождается экзистенциальное чувство собственного растворения в мире и актуализации мира внутри себя.
Взгляд проникает вглубь гор по долинам ручьев, которые здесь именуются ключами, видимо потому, что берут начало из ключей, бьющих у подножия залесенных склонов. Горы большей частью покрыты лесом, преимущественно замечательными чистыми липняками с кленом и вязом, реже встречаются раскидистые многоствольные березы или мощные меловые сосны, стволы которых среди дубравы смотрятся несколько инороднее, будто оставшиеся отдельные колонны разрушенного античного храма. Хвалынские леса достаточно обширны и дремучи. Но, к слову сказать, знаменитых коренных меловых боров на горах осталось немного, в основном они сохранились на крутых, более засушливых, склонах южной экспозиции. На счастье нам удалось набрести на подобное насаждение в глубине леса: мощные кряжистые стволы, сероватые книзу, медно-золотые вверху, с толстой подстилкой опавшей хвои, разреженным подлеском, выжатым послеполуденным солнцем хвойно-смолистым сосновым духом. Кроме того, отдельные участки суборей и сосновые боры встречаются в окрестностях горы Богданихи и горнолыжного курорта, но они не менее чем на три четверти представлены позднейшими рукотворными посадками. В сосновые насаждения и коренные леса вдаются отвершия долин и балок с разнотравными луговинами, которые используются под сенокосы, а местами и выносные огороды-заимки.
Практически из любой точки «северной подковы» видно бельмо изъязвленной карьером горы Богданихи, где вплоть до последнего времени добывали чистейший писчий мел; отвалы карьера изобилуют окаменелостями белемнитов, морских губок. Со склона, превращенного карьером в безлесный отвесный уступ, открывается вид на окрестности города: видно как лес, отделенный узкой степной полосой, переходит в плодово-ягодные сады, объемлющие дискретным полукольцом город и выводящие непосредственно к его околице. Если добавить немного абстракции, то на примере Хвалынска можно рассмотреть явление Тюненской модели «изолированного государства» — столь хорошо здесь читается концентричность зон землепользования
Яблоневые сады Хвалынска с их знаменитыми «анисом», «черным деревом» и «скрутом» в свое время, не меньше чем зерно и Волга, помогли городу стяжать славу и известность. В августе город жил яблоками. «В это время все запахи стираются одним: идите в горы, поезжайте на остров, — всюду не покидает вас аромат, перевозимых, переносимых, укрывших обе наши базарные площади яблок» (К.С. Петров-Водкин «Хлыновск»). Многие тысячи пудов фрукта, заботливо уложенные в лубочные короба, отправлялись от хвалынской пристани вниз и вверх по Волге. Обширные сады сохранились и по сей день. Старые — с кряжистыми полусухими деревьями на дальних подступах к городу – частично ассимилированы лесом, но, судя по всему, сохранили легендарные хвалынские сорта. Во всяком случае, только в них в конце июля можно было встретить яблоко, радующее если не внешним видом, то хотя бы вкусом. В новых же садах, возможно из-за смены сортовой специализации, в ходе которой были интродуцированы более поздние крымские сорта, ни глаз, ни зуб ничто не радовало. Яблоневые сады мозаично перемежаются с полями кабачков, насаждениями сливовых и вишневых деревьев. И если август – время яблок, то июль – вишни, которая для современного Хвалынска является столь же ярким символом.
Знаменитый хвалынский анис. [4]
Черемшаны
Представление о культурном ландшафте Хвалынска будет не полным, если не упомянуть о некоторых знаковых местах, лежащих за пределами города, но постоянно упоминаемых. Одно из них – урочище Черемшаны (преимущественно сосновый лес с подлеском (с примесью ели, дуба и других древесных пород) на супесях или легких суглинках).
Черемшан – со слов местных жителей означает «черный, нестроевой лес»…иначе говоря, черемшанами здесь (а вероятно, и вообще в Поволжье) называют нагорные урочища широколиственног
Урочище Черемшаны, расположенное на склонах Хвалынских гор в 7 км к юго-западу от города, было известно как местонахождение старообрядческих скитов, преобразованных в конце ХIХ в. в знаменитые Черемшанские старообрядческие монастыри. После упразднения в начале 1920-х гг. монастырей и разгона монашествующих в Черемшанах, которые с чьей-то легкой руки получили название первых и третьих, были учреждены дом отдыха и пионерский лагерь. И до сего дня специализация места остается неизменной — несколько баз отдыха и популярная рекреационная зона для хвалынцев и приезжих в окружении горных дубрав – широколиственных лесов из липы и клена остролистного с примесью вяза, дуба, осины, американского и татарского клена. Единственное, что поменялось, — урочище Черемшаны, вошедшее в состав национального парка «Хвалынский», стало одним из ключевых элементов исторически и сакрально-ассоци
Архетипы и символы
Метафизика города
В духе нового времени с его любовью к появлению брендов в Хвалынске рождаются новые бренды-символы, в которых заключена коллективно-бесс
Летописная история Хвалынска начинается с 1556 г., когда земли Соснового острова (находившегося напротив и чуть выше по течению современного города) и прилежащие к ним акватории были дарованы Иваном Грозным московскому Чудову монастырю для ведения рыбного промысла.
На Сосновом острове возникло рыбацкое поселение, но учитывая, что большая часть острова затапливалась во время половодья, спустя полвека в 1606 г. поселение перекочевало на правый берег Волги на место современного города, став именоваться Сосновкой. На протяжении последующих трех с половиной веков Город и Остров были неразрывно связаны хозяйственно и ментально, вплоть до 1967 г., когда в связи с постройкой Саратовского водохранилища Сосновый остров прекратил свое существование. Существование реальное, но его образ по сей день является значимой особенностью культурного ландшафта города, породив довольно богатый пласт внутренней мифологии.
В памяти многих поколений хвалынцев Остров всегда был изначальным местом, давшим рождение городу. Своего рода благословляющим праотцем, одушевленным существом, отношение к которому зиждилось на любви и священном благоговении. «Вечный остров» — под таким именем он упоминается в автобиографическ
Для старожильческого населения современного Хвалынска Остров Сосновый стал местным воплощением целого ряда архетипов. Прежде всего, с Островом связана идея «Земли обетованной». Для старшего поколения хвалынцев – это душа и житница города, это символ старого Хвалынска, места богатого, щедрого доброго. Остров – кормилец. Известный своими огородами, где на иловатых почвах сажали огурцы и овощи, где копали картофель «размером с голову», где косили и ставили тучные стога сена, где по озерным протокам, когда спадала вода, на перекатах руками ловили крупную рыбу, а вдоль берегов на километры тянулись пляжи белого песка. Архетип светлого прошлого, золотого века, утраченного рая. Образ острова как голос из прошлого, как глубокая ностальгия по безвозвратному прошлому.
Пожилой мужчина, коренной хвалынец, рассказывает об острове, и я чувствую, как дрожит и ломается его голос, на глаза наворачиваются слезы. А ведь прошло более 40 лет, но яркий образ-ассоциация
Идея исчезнувшей и возвращающейся Земли, цикличности исторического времени перекликается с идеей сферичности пространства – возможно, важнейшего смыслового образа Хвалынска.
Сферичность происходит из покатых гор, цирков-амфитеатр
В Хвалынске действительно не сложно «увидеть землю планетой», ощутить себя оказавшимся внутри «полого с обратной вогнутостью шара», почувствовать разом всю планету, несущуюся в безграничье Космоса.
…Восход луны. Приплюснутый, будто растянутый по горизонту, красно-розовый диск восстает из сизого марева, как зарево пожара в заволжских степях. И сизоватый недвижимый разлив Волги видится единственной преградой, за которой начинается космос…
Вместо заключения
Интересно жить и приятно верить в изначально положенную различность мест, невещественную предрасположенно
Развивая эту тему и пытаясь увязать появление и судьбу творческой личности с особенностями территории (культурного ландшафта), его породившего, можно предположить, что время от времени происходит чудесное воплощение силы, сущности, эмоциональных обертонов «гения места» в «гении из места». Иными словами, творческая личность, выросшая в окружении «кормящего» ландшафта и впитавшая его, становится выразителем невещественного Genius loci.
В дальнейшем Гений из места сам по себе становится активным (воздействующим) ассоциативным символом, способным идейно организовать территориальную общность, наделить место особой харизмой, чертами «избранности», «силы» как для разного рода профессиональных (творческих) групп, так и для местного населения.
Выбор Хвалынска как поля для изучения проблематики «Гения и места» оказался очень удачным. Благодаря богатому как живописному, так и литературному наследию К.С. Петрова-Водкина, элементы ассоциативного ландшафта приобретают здесь главенствующую роль в формировании образа города, его культурного ландшафта, жизненной среды.
В обыденной жизни мы склонны мыслить преимущественно материалистическ
В случае с Хвалынском Гений из места, его наследие, образы ассоциативного ландшафта могут рассматриваться в качестве одного из факторов, формирующих чувство «малой Родины», генетической и исторической укорененности, создания базовой платформы, которая порождает неравнодушие к собственному краю и населяющим его людям, к его истории и будущему; особую ментальную основу, оттолкнувшись от которой, можно думать, планировать, строить позитивное будущее.
Литература
1. http://www.artin
2. http://kalimiros
3. http://nnm.ru/bl
4. http://www.nedelia.ru/oldarch/archiv/2004/21-86/page19.htm
Под Саратовом на гору залезли полуголые девушки
В Саратовской области состоялось самое яркое событие весны — флешмоб «Голый спуск».
Сегодня, 20 марта, в Хвалынске состоялось самое яркое событие горнолыжного сезона — ставший уже традиционным флешмоб «Голый спуск».
Участники мероприятия по дресс-коду были одеты в купальники и плавки. Но многие также привезли с собой различные костюмы. На склоне были замечены отдыхающие в кигуруми, костюмах пионеров, русских народных, ангелов, балетных пачках и даже в костюме водолаза. Данная акция заинтересовала людей всех возрастов. На спуске были замечены и нарядные участники 60+.
Фестиваль проходит уже в шестой раз и всегда неизменно собирает множество любителей не только покататься на горных лыжах и сноубордах, но и просто всех, кто любит весело провести время.
В этом году флешмобом «Голый спуск» завершили горнолыжный сезон на самом популярном курорте региона. По словам организаторов, в «Голом спуске» зарегистрировались 1000 отважных лыжников и сноубордистов. Кстати, среди участников были и гости из соседних регионов.
Любители покататься и раздеться собрались у подножия горы самого высокого склона курорта, а затем поднялись наверх. Там они разделись и по команде организаторов спустились вниз под музыку. Благодаря организаторам, долго мерзнуть участникам не пришлось — одежду спустили вниз на специальном транспорте, а также участников ожидал горячий чай.
После спуска состоялся конкурс на самый яркий и необычный купальник, а одно из ярких событий на флешмобе — предложение руки и сердца со сцены.
Напомним, впервые на горнолыжном курорте «Хвалынь» акция «Голый спуск» стартовала в 2015 году. Тогда ее приурочили к 10-летию курорта. Флешмоб полюбился экстремалам и стал проводиться ежегодно.
Автор Диана Джулаева, Анна Забалуева
Подпишись на Инстаграм: там публикуются самые интересные новости!Город Хвалынск | «Горбунов Н.М.»
Вы когда-нибудь бывали в Хвалынске? Нет?! Обязательно приезжайте.
Если Вы устали от городской суеты, напряженного ритма жизни, ежедневных проблем дома и на работе – здесь Вы найдете то, что Вам нужно: гармонию и умиротворение.
Провинциальный городок на Волге между Саратовом и Самарой буквально утонул в садах. Тишиной и покоем веет здесь. Старинная застройка города, немноголюдные тихие улицы с палисадниками, засаженными цветами и сиренью, перенесут Вас в прошлое.
У церковных людей есть такое понятие – «намоленное место». Музейные люди знают, о чем это сказано. Бескорыстные посещения миллионами людей придали этим местам статус сакральных точек России. Над ними словно постоянный ангельский пост. Такой же сакральной точкой является Хвалынск и его окрестности. Этот статус ему придали в 1830-е года монахи-старообрядцы, основавшие в этих местах скиты, а позже – монастыри, спасая древнюю веру и строя монастырь, прежде всего в душе, как призывал Иоанн Златоуст.
Хвалынск был одним из центров старообрядцев-поповцев на средней Волге во второй половине XIX-начала XX веков. Здесь существовал «иконный промысел», удовлетворявший довольно большой спрос заказчиков на предметы культа. В силу стойкости традиций, старообрядцы сохранили преемственность по отношению к древнейшим образцам христианского Востока, в том числе и Византии.
Монахи не случайно выбрали эти места, которые издревле обживались человеком. Именно здесь были обнаружены останки человека древнекаменного века и энеолитический могильник четвертого тысячелетия до н.э., угро-финскими племенами на хвалынских горах были сооружены около двадцати городищ с мощной системой укреплений, сдерживающих натиск скифо-савроматской Степи.
Хвалынск – это замкнутый, самодостаточный мир, живущий уединенно на самой границе Нижней и Средней Волги, между Самарой и Саратовом на северной окраине Саратовской области. Но это не та окраина, где конец, а та, где начало. «Поскольку цивилизации конечны, в жизни каждого из них наступает момент, когда центр больше не держит… Скрепляющую работу в подобные эпохи выполняют провинциалы, люди окраин. Вопреки распространению мнению, мир не кончается на окраине. Как раз там он раскрывается», – читаем мы у И. Бродского.
Высокая ионизация воздуха и чудодейственные свойства Черемшанских родников создают целебный микроклимат района, а отсутствие вредных производств обеспечивает чистоту и высокое качество производимых продуктов. Здесь сохранились богатая флора и фауна, редчайшие растения, чистые родники, памятники архитектуры. Богатое археологическое наследие свидетельствует о том, что с незапамятных времен здесь селились люди.
СЛОВО О ХВАЛЫНСКЕ
Природа щедро одарила этот край своими богатствами. Здесь причудливо соединились доледниковый «затерянный мир», живописные меловые горы, хвойные и лиственные леса, золотистые песчаные волжские берега. «Яблоневым краем» называли в Европе Хвалынск еще в прошлом веке.
«Волжской Швейцарией» называли в старых путеводителях окрестности провинциального городка Хвалынска, который вступил уже в свое четвертое столетие.
Вся природа Хвалынского края – «музей под открытым небом». В 1994 году здесь был создан единственный в Нижнем Поволжье Национальный парк «Хвалынский». Это настоящая кладезь чудес.
В границах парка обнаружены пещеры и клады, городища железного века, курганы кочевников, множество других свидетельств ушедших эпох. Хвалынские леса овеяны легендами о разбойниках и разбойницах – волжских амазонках. Богата Хвалынская земля и святыми местами. А еще знатоки утверждают, что именно здесь находится одна из точек соединения положительных энергетик земли и космоса.
ГДЕ МЫ НАХОДИМСЯ (физико-географический очерк)
Хвалынский район удобно расположен в междуречье Волги и ее притока Терешки, занимая северную часть правобережья Саратовской области. Основная магистраль – река Волга, соединяющая район почти со всей европейской частью России.
Хвалынск находится на равном удалении в 230-240 км от двух крупнейших центров региона – Самары и Саратова. Добраться до Хвалынска можно от Саратова рейсовым автобусом Саратов-Хвалынск или до железнодорожной станции Возрождение (30 км до Хвалынска), через которую проходят поезда по всем направлениям.
Созданное в 1967 г. Саратовское водохранилище составляет ширину в здешних местах 8 км, выше города – 20 км. Около южной окраины Хвалынска есть небольшая пристань. От нее через водохранилище, к районному центру Духовницкое ходит паром. Кстати, в настоящее время только тут в наших краях можно покататься на пароме.
Хвалынск является одной из самых ярких и выразительных точек географии Поволжья. И это не случайно.
Хвалынские горы – наиболее высокая часть Приволжской возвышенности. Самой высокой является гора Беленькая. Отдельные вершины обнажены, издали производят впечатление снеговых – это меловые горы, характерные для района бывшие много миллионов лет назад морским дном. Тогда здесь плескались волны древнего моря, дно которого было усеяно раковинами моллюсков. Время неустанно прессовало их вместе с другими осадочными породами в меловые толщи. А потом море ушло, и равнина под воздействием геологических процессов в недрах земли поднялась, образовав возвышенность. Самые высокие в нашей области Хвалынские горы достигают 379 м над уровнем моря. Волнистый рельеф их весьма живописен. На западе территория представляет пологий склон с отдельными холмами.
ЗАПОВЕДНИК ДРЕВНОСТЕЙ (музей под открытым небом)
Хвалынская земля как магнитом притягивала всех, кто попадал в водоворот волжского этногенеза, недаром здешние места считают археологическим заповедником. Материалы хвалынских памятников пополнили музеи Поволжья, Москвы, Санкт-Петербурга. Сведения о некоторых из них, например о Сосново-Мазинском кладе эпохи бронзы, опубликованы в энциклопедиях, школьных и вузовских учебниках и стали хрестоматийными.
По концентрации памятников на квадратный километр Хвалынск занимает ведущее место в России.
В чем причины столь высокой концентрации археологических объектов на маленькой территории? Главное значение имели физико-географические условия, рельеф района, удачное для всех видов человеческой деятельности сочетание природных факторов, возможных в наших широтах. Наконец, залежи железа привлекли сюда в VI веке до н.э. угро-финские племена Городецкой культуры, основавшие на самых высоких точках Хвалынских гор и в ущельях несколько десятков городищ с мощной системой укреплений, сдерживающей натиск скифо-сарматской степи. Эти городища и сооружения производят неизгладимое впечатление, оставаясь объектом внимания нескольких поколений ученых и туристов.
Если принять во внимание, что современная раса людей «человек разумный» появилась 40-80 тысяч лет назад, то в Хвалынске мы имеем материалы, связанные еще с неандерталоидами, т.е. людьми, принадлежавшими не к современной расе. В Алексеевке, Ивановке, М. Федоровке, на хуторе Барановском обнаружены сотни орудий, связанных с периодом позднего палеолита, с охотниками за мамонтами.
В районе Старой Яблонки открыты пункты местонахождений эпохи мезолита, то есть среднего каменного века. Наиболее выдающийся памятник послеледниковой эпохи Хвалынский энеолитический могильник. Это было крупное открытие, вызвавшее сенсацию в научной среде. В могильнике, крупнейшем в Восточной Европе, содержащем 150 погребений, найдены не только элементы одежды, украшений, предметы быта, орудия труда и оружие, но и предметы искусства. С неожиданных сторон открылся богатый духовный мир племен IV тысячелетия до н.э., а также чрезвычайно сложные социальные отношения внутри племенной иерархии.
Материалы могильника буквально перевернули взгляды историков на процессы этногенеза этого периода.
ХВАЛЫНСК ИСТОРИЧЕСКИЙ
Летописи называют Хвалынск древнейшим городом Руси с богатым культурным наследием.
История Хвалынска, сыгравшего заметную роль в процессах освоения Поволжья, делится на несколько этапов и уходит своими корнями в эпоху Золотой Орды. В 1556 году сотник Кобилев, дабы приостановить разгул мелких одичавших орд в поросшей степи, строит на волжском Сосновом острове городок-крепость, призванный стать опорным пунктом в продвижении на южную Волгу и рыбацкой факторией. В 1606 году возникло рыбацкое селение Сосновый остров, его основали монахи кремлевского Чудова монастыря.
Позже, уже в 1699 году Петр I подарил Чудову монастырю «дикое поле в Хвалынской округе от реки Волги до речки Терешки и по речке Терешке на рыбные ловли и всякие угодья».
В 1700 году островитяне переселяются на правый нагорный берег и строят на месте рыбацких поселений основательный рыбацкий городок, крепость, которую правительство снабдит пушкой и нарядом военных. Первый герб с изображением двух осетровых на голубом фоне Волги был утвержден в 1781 г. императрицей Екатериной I после указа 1780 года об учреждении села Сосновка, или Сосновый Остров, уездным городом Хвалынском. По одной из версий, изложенной в официальных документах, название было дано по названию кочевых племен Хвалисов, обитавших по берегам Каспийского (в истории Хвалынского) моря.
В 1830 годы после погрома иргизских монастырей в Хвалынск переселяются богатые купцы-старообрядцы, основавшие множество монастырей. С их приходом обустраивается центр города, строятся двухэтажные кирпичные дома, прокладываются мостовые, в 1842 году проводится водопровод, растет число водяных мельниц; по Волге сплавляется до полумиллиона пудов зерна, яблоки, сало, мед, лес, лучшая на несколько губерний гончарная посуда из синих, красных и белых глин, в заволжские степи идут баржи с дровами. Рыба – особая статья, она шла на Москву в свежем, сушеном, вяленом, копченом виде.
Октябрь 1917 года стал тяжелой точкой отсчета гибели Черемшанских монастырей. Печально, хотя, конечно, что-то и осталось: легенды, пещера монаха, склепы на кладбищах, ущелья и леса со святыми источниками.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК «ХВАЛЫНСКИЙ» – ЗАТЕРЯННЫЙ МИР
Высокая ионизация воздуха, настоянного на лекарственных травах, чудодейственные свойства Черемшанских родников создают целебный микроклимат района, а отсутствие вредного производства помогает обеспечить чистоту и высокое качество производимых продуктов. В наше время, когда нарушена экология природы, Хвалынск сумел сохранить богатую флору и фауну, редчайшие растения, чистые родники, а также памятники архитектуры и археологии.
Недавно Национальному парку «Хвалынский» исполнилось 10 лет. Вы еще не успели побывать в нем? Тогда приглашаем в этот уникальный природно-исторический комплекс вместе с нами. Обещаем, не пожалеете!
Удивительная тишина окутывает, как плащом, любого жаждущего погрузиться здесь в гармонию мира – вне городского шума и суеты. Здесь можно услышать «музыку сфер», ведь здесь самые высокие горы Приволжской возвышенности, а значит и всей Русской равнины.
Две краски определяют колорит хвалынского пейзажа: белая и зеленая. Зимой на заснеженных горах пятнами сплошной темнотой зелени стоят столетние сосны – как вышивки по полотну. А летом среди сплошной зелени лесов ярчайшей рафинадной белизной сверкают обнажения мела. Сегодня крайне редко можно увидеть подобное на территории не только России, но и всей нашей планеты. Могучими корнями, погружаясь в белый мел, устремляют в центр Вселенной Оранжевые ветви реликтовые сосны. Под их сенью прелестные северные орхидеи трепещут, волнуясь за людей, которые могут остаться без их нежной, причудливой, неотразимой красоты.
У подножия меловых гор бьют кристально чистые родники. Влага, упавшая с небес, фильтруясь через мел, получает вести о жизни и смерти; ведь мел – это бывшие существа древнего моря. Влага становится целебной, родники – Святыми, известные людям по рассказам очевидцев и легендам еще с незапамятных времен.
Благодаря высоте Хвалынских гор здесь встречаются реликты, растения прежних геологических эпох. К ним относятся хвощи, папоротники, голосеменные растения.
Вторая, еще более обширная группа редких уникальных растений на территории парка – это эндемики-кальцефилы, или меловики. Эндемики – это растения, которые произрастают на определенной территории, обладающей уникальными условиями для их произрастания. 21 растение занесено в Красную Книгу России, 108 – в Красную Книгу Саратовской области.
А уникальная сосна меловая относится и к реликтам и к эндемикам одновременно. Поэтому она в 1985 году объявлена «Памятником природы» Хвалынского района.
Есть на территории парка и такое редчайшее растение, которое нигде, кроме наших мест, на всем земном шаре не встречается. Это уникальное растение найдено на территории Хвалынского края давно, в начале века, потом утрачено, снова найдено через десятки лет – это лапчатка волжская.
Этот неповторимый природный комплекс создает ощущение гармонии мира, полета духа и наполняет души красотой, а сердца – любовью. Живая, сияющая аура стоит над Хвалынскими горами, как радуга после грозы на небе.
ХВАЛЫНСК (АРХИТЕКТУРНЫЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ)
Хвалынск, названный древним именем Каспийского моря – воплощение патриархальности и уюта. Не имевший больших волжских пристаней и не дождавшийся железнодорожной связи с миром, он неохотно менялся в XIX веке, оставаясь полугородом-полуселом, малоизвестным, затененным более удачливыми соседями. По «образцовым» проектам начала столетия, например, здесь были построены считанные единицы домов. Два-три десятка заметных капитальных зданий возведены на рубеже XIX-XX веков: пожарная часть, школы, больница, кинотеатр, гостиница, особняки, мелкие промышленные предприятия. Уникальных памятников нет. Главное достоинство Хвалынска в другом – естественности, мягкой, деликатной вписанности в рельеф; великолепный ландшафт.
Планировка города сложилась в начале XIX века, в русле доминировавших тогда в России тенденций регулярного градостроительства. Улицы по-городскому широки; дома расположены плотно, из-за высоких заборов тянутся на простор, к березам и тополям бульвара, садовые яблони, сирень, выдавая добрую привязанность хвалынских жителей к полугородской-полусельской жизни, с запахом варенья и чаепитиями в саду.
Не случайно город-сад, прижатый к Волге невысокими меловыми горами, так любим художниками – от местного уроженца К.С.Петрова-Водкина до нынешних молодых талантов. Хвалынский пейзаж – Волга, холмы с сосновыми рощами, живописно теряющиеся во фруктовых садах порядки домов – показательно архитектоничен: в нем гармонично соединились стихия и здравый смысл, природное и творческое (архитектурное) начала. Соединились, дав жизнь целостному художественному образу города.
ГЕНИЙ ХВАЛЫНСКОЙ ЗЕМЛИ
В свое время художник с мировым именем Кузьма Сергеевич Петров-Водкин сказал: «Только на Волге, только в Хвалыновске бывают такие весны». Он, родивший на хвалынской земле, «пространством и временем полной» планетарную перспективу, первым «открыл» для живописи эти места. С юношеских лет он задавался вопросом: как охватить и вместить в прямоугольник полотна эту бесконечность, эту землю, непринуждённо расходящуюся волнистыми холмами. Именно благодаря этой вневременной пространственной форме его картины становятся не просто пейзажами, а образами мироздания.
Хвалынская природа, по собственному признанию Петрова-Водкина, пробудила в нем чувство прекрасного. Все его творчество, серьезнейшие колористические достижения и композиционные открытия так или иначе восходят к Хвалынску, имеют хвалынскую окраску.
В 1930-е годы К.С.Петров-Водкин написал автобиографические книги «Хлыновск» и «Пространство Эвклида». В них воссозданы его детские и юношеские годы, среда, где жил, рос и учился будущий художник, обстоятельства, формировавшие в нем творческую личность. Увиденные с большой временной дистанции и приближенные к читателю цепкой памятью автора, они бесценны для понимания мировоззрения и творческого кредо художника.
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР ХВАЛЫНСКА
Приезжающие в Хвалынск рисовальщики, живописцы спешат вооружиться карандашами, кистями, холстами, альбомами, красками. Расположившись со своими принадлежностями в укромных уголках, а чаще среди захватывающих дух просторов, «они спорят и соревнуются с природой». Зачинателем этого движения, которое в последнее время получило название «хвалынские пленэры» – следует считать И.А.Елатонцева и Б.М. Кустодиева.
С конца XIX столетия в течение века Хвалынск был источником вдохновения многих художников, сыграл немалую роль в их жизни и творчестве.
Хотя К.С.Петров-Водкин называл себя «пионером», избравшим в Хвалынске профессию художника, но из этого «гнезда вылетели» почти одновременно с К.С.Петровым-Водкиным такие «птенцы» как Л.А.Радищев (1870-1945), И.А.Елатонцев (1873-1950), В.Ф.Орехов (1875-1942), Г.Г.Платонов (1880 – 1922). Они были знакомы, поддерживали дружеские отношения в течение многих лет. Они сделали Хвалынск культурным гнездом, одухотворили среду, притягивающую родственные души.
Добрая традиция хвалынских пленэров, заложенная ещё в конце XIX –начале XX века, была возрождена в 1950 – 1960-е годы. В 1961 году была открыта в городе картинная галерея им. К.С.Петрова-Водкина, ставшая вместе с краеведческим музеем, старейшим в области, культурным центром. Она пополнялась работами мастеров, написанными во время пленэров. Сейчас даже трудно перечислить имена всех художников, оставивших свой след на окрестных холмах, улочках города и берегах Волги.
Именно идея объективных законов в искусстве и духовной вертикали объединяет этих художников, а ещё – понимание того, что художественный навык – это навык духовного видения мира.
Для многих художников хвалынские пленэры – «подпитка природой». То самое слияние с ней, в которое так умеют погружаться японцы, созерцая какой-нибудь сад камней.
Как ни дорого стало добираться до Хвалынска сейчас, все равно хвалынские пленэры не прекращаются. Глядя на то, как работают в городе каждое лето художники, перестраиваются и хвалынские вышивальщицы. Осваивая рисовальный академический шов, они стараются обращаться к конкретным хвалынским мотивам, сотрудничая с живописцами и графиками.
МУЗЕИ
Историю Хвалынска бережно хранят музеи города.
Гордость Хвалынска – Краеведческий музей, один из старейших в Поволжье. В 1999 году он отметил 100-летие со дня основания. Музей был создан как частное общедоступное собрание коллекций двумя поколениями потомков писателя-демократа А.Н. Радищева в барском доме. С самого начала основания его профессиональной спецификой становится научный стиль работы. В фондах музея находятся богатые археологические и орнитологические коллекции.
Издавна птицеловство было одним из промыслов местного населения. Привезенных из Хвалынска птиц можно было постоянно видеть на базарах Саратова, Москвы, Петербурга, они охотно покупались и заказывались для изготовления чучел, украшающих хвалынские, саратовские музеи и даже Эрмитаж, или для клеточного содержания.
В фондах музея сохранилась коллекция чучел птиц, выполненных токсидермистами императорского двора, насчитывающая более 100 экспонатов, часть которых была выполнена М. А. Радищевым, страстным любителем орнитологии.
Посетив краеведческий музей, экскурсанты уезжают всегда с чувством восхищения.
В 60-х годах к Музею краеведения добавилась Картинная галерея, в которой представлены произведения известных мастеров – П.Н. Крылова, М.В. Куприянова, Н.А. Соколова, Н.М. Ромадина, А.В. Лентулова, Г.С. Верейского, Б.И. Пророкова, П.В. Кузнецова, В.Н. Челинцевой и др. В фондах имеются работы К.С. Петрова-Водкина, относящиеся к различным периодам его творчества. С начала 1960-х годов картинной галерее было передано отдельное здание, до революции принадлежавшее семье Радищевых. В нем музей размещается и ныне.
В 1995 году в доме, купленном художником для родителей, был создан Дом-музей К.С.Петрова-Водкина, где были написаны многие известные его произведения. В музее хранятся мемориальные вещи фотографии, представляющие своеобразную летопись жизни и творчества художника.
В ХВАЛЫНСК ЗА ЗДОРОВЬЕМ
В целительной зоне Черемшан еще более 100 лет назад купцы и дворяне стали строить дачи, а молва о необыкновенной силе черемшанской воды привлекала состоятельных людей со всего Поволжья и ближайших губерний. В 20-е годы на базе черемшанских монастырей и купеческих дач стали строить профсоюзные здравницы, дома отдыха, санатории. Основными лечебными средствами здравниц являются их природно-климатические условия. Определяющим фактором создания курортной сети является неповторимый микроклимат с богатой ионизацией воздуха, оказывающий благоприятное влияние на больных с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, органов дыхания и различных форм неврастений.
Особую ценность представляют целебные черемшанские туманы, аналогов которым нет. В окрестностях Хвалынского санатория замечено необычное явление. В тихие, безветренные дни летом и ранней осенью после небольших дождей в лиственном лесу начинают вдруг куриться отдельные деревья. Образуются молочно-белые облака, а вся местность на большом пространстве покрывается туманом, способствующего ионизации воздуха. Повышенная ионизация воздуха отрицательного знака активно влияет на понижение артериального давления. Повышенной ионизации воздуха способствуют слои радоновых глин, сформировавшиеся многие тысячелетия назад.
РОДНИКИ – ЭНЕРГИЯ ЖИЗНИ
В Хвалынском районе насчитывается до 300 родников. В некоторых из них вода приобретает удивительные свойства: практически не портится и обладает целебными свойствами.
Большой целебной силой обладает родник «Святой», известный людям по рассказам очевидцев и легендам еще с незапамятных времен. Вода в нем действительно особенная, стоит, набранная в чистую стеклянную посуду, по много лет и не портится, обладает необыкновенным вкусом, чуть сладковатым, свежим, его никогда не забудешь и не спутаешь со вкусом воды из любого другого родника.
Хвалынские родники – единственное явление. Атмосферная вода, свободно проходя через осадочные породы, слагающие горы, не только очищается опокой – прекрасным адсорбентом естественного происхождения и обеззараживается окислами кремния и серебра, но, будучи вообще очень информационноемкой средой, несет информацию о жизни и смерти, ведь осадочные породы, через которые она проходит – это остатки бывших живых организмов.
Когда мы пьем воду из этого родника, то вода, проходя через весь организм, очищает его от всего ненужного, отжившего, убивает все болезнетворные бактерии и в то же время дает могучую жизненную силу – энергию жизни.
Пробиваясь из Святой часовни, она несет информацию о правильном духовном становлении личности, действует также очищающе и на душу, восстанавливая духовные силы и неся ощущение благодати, этого самого светлого, чистого и жизнеутверждающего чувства любого верующего человека – чувства единения с Богом-отцом.
ГОРНОЛЫЖНЫЙ РАЙ
Даже тот, кто надел горные лыжи в первый раз, здесь чувствует себя на высоте. Широкие выглаженные склоны, трассы на любой вкус и уровень мастерства, горнолыжная школа и отлично развитая инфраструктура – бар, гостиница, сауна… Но самое главное – особый дух и гостеприимство Хвалынска, его неповторимая атмосфера…
В здешних горах обитают два «племени»: лыжники и сноубордисты. Друг к другу они относятся несколько пренебрежительно. Сноубордисты считают, что лыжи – это «развлечение для пожилых и ленивых». А лыжники не могут понять, что за удовольствие – проводить большую часть времени на пятой точке и прыгать по снегу, как неповоротливые тюлени. Однако и те и другие могут выбрать себе трассу по душе, будь то буераки, идеально подходящие для сноуборда, или идеально выглаженный склон для катания на лыжах.
По склону высокой для здешнего края горы (330 метров над уровнем моря) на площади 9 гектаров проложены несколько лыжных трасс, смонтирована австрийская канатная дорога на вершину, действует пункт проката, работает машина искусственного оснежения, к услугам отдыхающих возведен целый гостиничный комплекс, действует кафе. Все это «хозяйство» уже было опробовано в деле минувшей зимой. В общем, размах для провинциального и патриархального Хвалынска невиданный. И зачем надо будет ехать в далекую Швейцарию, если Хвалынск – вот он, радом, а здешняя горнолыжная база не уступает заграничным.
По материалам сайта правительства саратовской области http://www.sport.saratov.gov.ru/
Хвалынские зарисовки. О красоте и вдохновении
Не знаю, ездят ли за вдохновением в Хвалынск литераторы, но художники ежегодно устраивают тут массовые пленэры, съезжаясь в августе на родину Кузьмы Петрова-Водкина. Разложив мольберты и достав кисти, они, вдыхая аромат яблок хвалынских садов, пишут местные пейзажи. А природа здесь действительно настолько восхитительна, что, попав сюда, тоже хочется обрести художественный талант, чтобы в красках написать о своих впечатлениях от увиденногоСпрятанный от трассы Сызрань-Саратов за холмами, больше похожими на горы, Хвалынск спускается к Волге
После создания водохранилища река тут существенно разлилась, поглотив, в том числе, и Сосновый остров. На нем когда-то было основано первое поселение, которое потом переместилось на правый берег Волги, став Хвалынском
Хвалынский район очень часто называют саратовской Швейцарией
Здесь находится самая высокая точка Саратовской области. Это гора Беленькая, высота которой над уровнем моря составляет 369 м. На ней располается телекоммуникационная вышка, или, как сказали бы обслуживающие ее работники, — мачта
В Хвалынске есть настоящий горнолыжный курорт, который, как говорят, с каждым годом пользуется всё большей популярностью
Ну и несмотря на то, что снегов в наших краях летом отродясь не видывали, верхушки некоторых холмов или гор все равно кажутся заснеженными из-за меловых отложений, выходящих на поверхность
На одну такую вершину мы тоже забрались. Называется эта гора Каланчой и она весьма популярна у местных жителей. В основном, конечно, люди пешим ходом взбираются на самый верх, но некоторые покоряют подъем и на своих железных конях. Красного не попалось, был встречен зеленый. Зато весьма раритетный уже экземпляр
Дело было 9 мая
А на вершине можно сразу погружаться в медитативное состояние, глядя на многочисленные оттенки зеленого, на змеёй уползающие в горы дороги и парящих над всем этим птиц
И все это такое объемное
Некоторые художники говорят, что как раз на вершине Каланчи и можно лучше понять, что такое «сферическая перспектива» — метод пространственной интерпретации, выведенный Петровым-Водкиным
Ты тут сам будто поднимаешься над всем, имея возможность, просто переводя взгляд, выделять отдельные сюжеты.
Пасека
Сурки на страже своих нор
Старые и новые яблоневые сады
И лежащий внизу Хвалынск, который неторопливо перелистывает календарь, подчиненный привычному укладу
Так же неспешно тут надо и прогуливаться, чтобы второпях не пропустить те милые бытовые сценки, которые давно стали несовместимы с ритмом больших городов. О том, какой он, увиденный нами город Хвалынск, расскажу в следующий раз.
Данные по всему геному древнего человека за 3000-летний интервал на Кавказе соответствуют экогеографическим регионам
Генетическая кластеризация и монородительские наследуемые маркеры
Мы сообщаем данные по всему геному для целевого набора из 1,2 миллиона однонуклеотидных полиморфизмов (SNP). ) 18,27 для 59 особей эпохи энеолита и БА из Кавказского региона. После фильтрации 14 человек, которые были родственниками первой степени или продемонстрировали признаки заражения (Дополнительные данные 1, Дополнительное примечание 3), мы оставили 45 человек для последующего анализа, используя пороговое значение в 30 000 SNP.Мы объединили наши недавно созданные образцы с ранее опубликованными древними и современными данными (Дополнительные данные 2). Сначала мы выполнили анализ главных компонентов (PCA) 28 и ADMIXTURE 29 , чтобы качественно оценить генетическое родство древних людей (рис. 2). Основываясь на графиках PCA и ADMIXTURE, мы наблюдаем два различных генетических кластера: один — с ранее опубликованными древними особями из степей Западной Евразии (отсюда назван « Степь »), а второй — с современными популяциями южного Кавказа и древними особями BA. из сегодняшней Армении (далее именуемой « Кавказ »), в то время как несколько человек занимают промежуточные позиции между ними.Резкое различие, наблюдаемое на нашем временном разрезе, также видно в распределении гаплогрупп Y-хромосомы с типами R1 / R1b1 и Q1a2 в Steppe и типами L, J и G2 в кластере Кавказ (рис. 3a, Дополнительные данные 1, дополнительное примечание 4). Напротив, распределение митохондриальных гаплогрупп более разнообразно и похоже в обеих группах (рис. 3b, дополнительные данные 1).
Рис. 3Результаты по маркерам, унаследованным от одного родителя. Сравнение распределения Y-хромосомы a и митохондриальной гаплогруппы b в Степь и Кавказ кластер
Два отдельных кластера уже видны у самых старых особей нашего временного разреза, датируемого периодом энеолита (~ 6300–6100 лет назад / 4300–4100 кал до н.э.).Три особи из стоянок Прогресс 2 и Вонючка 1 в предгорной степи Северного Кавказа («Энеолитическая степь»), которые имеют предков, связанных с EHG и CHG, генетически очень похожи на энеолитических особей из Хвалынска II и Самарской области 18,22 . Это расширяет границы разведения EHG-предков через CHG-родственные предки до участков непосредственно к северу от предгорья Кавказа (Fig. 1c; Fig. 2d).
Напротив, самые старые люди с самого северного горного склона, которые являются тремя родственниками первой степени из Унакозовской пещеры, связанной с энеолитической культурой Дарквети-Мешоко (аналитическая метка « Энеолитический Кавказ »), имеют смешанное происхождение, в основном происходящее от источники, относящиеся к анатолийскому неолиту (оранжевый) и CHG / Иранскому неолиту (зеленый) на графике ADMIXTURE (рис.2в). В то время как похожие профили предков были зарегистрированы для анатолийских и армянских людей эпохи энеолита и BA 9,19 , этот результат предполагает присутствие этого смешанного происхождения к северу от Кавказа еще ~ 6500 лет назад.
Древние североевразийские предки в степных майкопских особях
Четыре человека из курганов в травостепной зоне, археологически связанных с культурным комплексом «Степной Майкоп» (дополнительные примечания 1 и 2), не имеют компонента, связанного с анатолийскими фермерами (AF) по сравнению с современными майкопскими особями из предгорий.Вместо этого они несут третий и четвертый компоненты происхождения, которые глубоко связаны с сибиряками верхнего палеолита (максимизированы у отдельных особей Афонтовой горы 3 (AG3) 30,31 и коренных американцев соответственно, а также у современных жителей Северной Азии, таких как северные индейцы). Сибирский нганасан (дополнительные данные 3). Чтобы проиллюстрировать эту близость с «древними северными евразийцами» (ANE) 21 , мы также провели анализ PCA с 147 евразийцами (дополнительный рисунок 1A) и 29 коренными американцами (дополнительный рисунок 1B).Последний представляет собой группу от богатых ANE степных популяций, таких как EHG, индивиды эпохи энеолита, AG3 и Mal’ta 1 (MA1), до современных коренных американцев на противоположном конце. Чтобы формально проверить избыток аллелей, общих с ANE / коренными американцами, мы выполнили f 4 -статистику формы f 4 (Mbuti, X; Степь Майкоп, Энеолитическая степь), что дало значительно положительный результат Z -баллы ( Z > 3) для AG3, MA1, EHG, Clovis и Kennewick для древних популяций и многих современных популяций коренных американцев (дополнительная таблица 1).Основываясь на этих наблюдениях, мы использовали методы qpWave и qpAdm для моделирования количества предковых источников, вносящих вклад в формирование степных особей Майкопа, и коэффициентов их относительного происхождения. Простые двухсторонние модели Степного Майкопа как примеси энеолитической степи, AG3 или Кенневика не подходят (дополнительная таблица 2). Тем не менее, мы могли успешно смоделировать происхождение степного Майкопа как производное от популяций, связанных со всеми тремя источниками ( p — значение 0,371 для ранга 2): Энеолитическая степь (63.5 ± 2,9%), AG3 (29,6 ± 3,4%) и Kennewick (6,9 ± 1,0%) (рис. 4; дополнительная таблица 3). Мы отмечаем, что сигнал, связанный с Кенневиком, скорее всего, обусловлен восточно-евразийской частью индейского происхождения, поскольку статистика f 4 (Steppe_Maykop, Fitted Step_Maykop; Outgroup1, Outgroup2) показывает, что у степных особей Майкопа больше аллелей, чем у индейцев. только с Каритиана, но также и с ханьскими китайцами (дополнительная таблица 2).
Рис. 4Результаты моделирования для кластера «Степь и Кавказ».Пропорции смеси основаны на (временных и географических) дистальных и проксимальных моделях, демонстрирующих дополнительную родословную AF в степных группах ( a ) и дополнительный поток генов с юга в некоторых степных группах, а также в кавказских группах ( b ) (см. также дополнительные таблицы 10, 14 и 19)
Характеристика предков
КавказаМайкопский период, представленный 12 особями из восьми Майкопских памятников (Майкоп, n = 2; культурный вариант «Новосвободная» из Клады, n = 4 и Поздний Майкоп, n = 6) в северных предгорьях выглядят однородными.Эти особи очень похожи на предшествующих энеолитических особей Кавказа и представляют собой продолжение местного генетического профиля. Эта родословная сохраняется в последующие века, по крайней мере, до ~ 3100 лет назад (1100 кал до н.э.), что было обнаружено жителями Кура-Аракса как с северо-востока (Великент, Дагестан), так и с Южного Кавказа (Капс, Армения), а также с MBA / Особи LBA (например, Кудачурт, Марченкова гора) с севера. В целом, этот профиль предков Кавказ относится к лицам «армянского и иранского энеолита» и неотличим от других лиц куро-араксского происхождения (армянский EBA) на графике PCA (рис.2), предполагая двойное происхождение, включая анатолийское / левантийское и иранское неолитическое / CHG предков, с минимальным вкладом EHG / WHG, возможно, как часть предков AF 9 .
Примесь f 3- статистика формы f 3 (X, Y; цель) с кластером Кавказ в качестве цели привела к значительно отрицательным Z-баллам (Z <−3), когда CHG (или AG3 в позднем Майкопе) использовался в качестве одного, а анатолийские фермеры - в качестве второго потенциального источника (дополнительная таблица 4).Мы также использовали qpWave для определения количества потоков предков и обнаружили, что как минимум два достаточно (дополнительная таблица 5).
Затем мы проверили, может ли каждая временная / культурная группа кластера Кавказ быть смоделирована как простая двусторонняя примесь, исследуя все возможные пары источников в qpWave . Мы обнаружили поддержку ХГЧ как одного источника и предков AF или производной формы, которая встречается в юго-восточной Европе как другого (дополнительная таблица 6).Мы сосредоточились на смешанных моделях проксимальных источников (рис. 4b), таких как CHG и анатолийский энеолит, для всех шести групп кластера Кавказ (энеолитический Кавказ, Майкоп и поздний Макеп, Майкоп-Новосвободная, Кура-Аракс и Дольмен LBA). , с пропорциями примесей на генетической линии 40–72%, связанных с анатолийским энеолитом и 28–60%, связанных с ХГЧ (дополнительная таблица 7). Когда мы исследовали людей эпохи неолита в Румынии и Болгарии в качестве альтернативных источников в Юго-Восточной Европе (30–46% и 32–49%), пропорции ХГ увеличились до 54–70% и 51–68% соответственно.Мы предполагаем, что альтернативные модели, заменяющие анатолийского человека эпохи энеолита еще не опробованными популяциями из восточной Анатолии, Южного Кавказа или северной Месопотамии, вероятно, также подойдут для некоторых из протестированных групп Кавказ . Модели с неолитическим периодом Ирана в качестве замены CHG также могут объяснить данные в виде двусторонней смеси с комбинацией энеолита Армении или энеолита Анатолии в качестве другого источника. Однако модели, заменяющие CHG на EHG, не получили поддержки (дополнительная таблица 8), что указывает на отсутствие сильного влияния примеси из прилегающей северной степи.Мы также не обнаружили прямых доказательств происхождения EHG или WHG в группах Кавказ (дополнительная таблица 9), но заметили, что люди Кура-Аракс и Майкоп-Новосвободная, вероятно, получили дополнительную родословную, связанную с Ираном энеолитом (24,9% и 37,4%, соответственно. ; Рис.4; дополнительная таблица 10).
Характеристика предков
SteppeОсоби из степей Северного Кавказа, связанные с ямной культурной формацией (5300–4400 л.н., 3300–2400 кал. север, среднее Поволжье 18,22 , Украина и другим особям BA из евразийских степей, которые разделяют характерный профиль «степной родословной» как смесь предков, связанных с EHG и CHG 9,13 .Эти особи образуют плотный кластер в пространстве PCA (рис.2) и могут быть формально показаны как смесь с помощью существенно отрицательной примеси f 3 -статистика вида f 3 (EHG , CHG; target) (дополнительный рис.2). В этот кластер также входят представители культуры Северного Кавказа (4800–4500 лет до н.э., 2800–2500 лет до н. –4200 л.н., 2600–2200 кал. До н.э.), следующие за ямным горизонтом.
Особи посткатакомбного горизонта MBA (4200–3700 лет до н.э., 2200–1700 лет до нашей эры), такие как культуры позднего Северного Кавказа и лола, представляют оба профиля предков, общих для Северного Кавказа: люди из горной местности Кабардинка демонстрируют типичную степь. профиль предков, тогда как особи из стоянки Кудачурт в 90 км к западу или наш последний представитель западной культуры дольменов LBA (3400–3200 лет до н.э., 1400–1200 кал. до н.э.) сохраняют профиль «южного» Кавказа. Напротив, один индивид культуры лола напоминает профиль предков представителей степной Майкопа.
Примесь в степную зону с юга
Свидетельства взаимодействия между кластерами Кавказ и Степь видны в наших генетических данных от людей, связанных с более поздней фазой Степного Майкопа около 5300–5100 лет назад. Эти «особые» особи были похоронены в тех же курганах, что и люди со степным и, в частности, степным Майкопским профилем родословной, но имеют более высокую долю предков AF, видимую на графике ADMIXTURE, а также смещены в сторону кластера Кавказ в пространстве ПК (рис. .2г). Это наблюдение подтверждается формальной статистикой D (дополнительный рис. 3). Успешно моделируя выбросы Степного Майкопа как двухстороннюю смесь Степного Майкопа и представителей кластера Кавказ (дополнительная таблица 3), мы можем показать, что эти люди получили дополнительную «анатолийскую и иранскую неолитическую родословную», скорее всего, из современных источников. на юге. Мы использовали ОЛЬХУ 32 для оценки среднего времени смешивания для наблюдаемых фермерских предков в остаточных степях Майкопа 20 поколений или 560 лет назад (дополнительное примечание 5).
Анатолийские фермерские предки в степных группах
Энеолитические самарские особи образуют клину в пространстве ПК, идущую от EHG к CHG (рис. 2d), которая продолжается недавно зарегистрированными энеолитическими степными особями. Однако в последующие века траектория этого клина меняется. Здесь мы наблюдаем обрыв от Eneolithic_steppe к кластеру Кавказ . Мы можем качественно объяснить эту «наклонную линию» развитием событий к югу от Кавказа, где иранские и американские предки продолжают смешиваться, что приводит к смешению, которое также наблюдается в кластере Кавказ , откуда он мог распространиться в степи.Первое появление «комбинированных фермерских предков» в степной зоне очевидно на островах Степного Майкопа. Однако результаты PCA предполагают, что Ямная и более поздние группы степей Западной Евразии также имеют некоторую фермерскую родословную, поскольку они немного смещены в сторону «европейских неолитических групп» в PC2 (рис. 2d) по сравнению с предшествующими энеолитическими степными особями. «Наклонный клин» также подтверждается статистикой примеси f 3 , которая дает статистически значимые отрицательные значения для AG3 и любой группы AF в качестве двух источников (дополнительная таблица 11).Используя статистику f и D , мы также наблюдаем увеличение количества фермерских предков (как анатолийских, так и иранских) в нашем кластере Steppe , что отличает энеолитические степи от более поздних групп. Кроме того, мы обнаружили, что кластер Кавказ или группы Леванта / AF имеют больше общих аллелей с группами Steppe , чем с EHG или Samara_Eneolithic (дополнительные рисунки 4 и 5). Группы MLBA, такие как Полтавка, Андроново, Срубная и Синташта, демонстрируют дальнейшее увеличение предков AF в соответствии с предыдущими исследованиями 9,22 , отражая различные процессы, не связанные напрямую с событиями на Кавказе (дополнительный рис.6).
Затем мы использовали qpWave и qpAdm , чтобы исследовать количество источников предков для компонента AF, чтобы оценить, внесли ли географически близкие группы правдоподобный вклад в тонкий сдвиг энеолитических предков в степи в сторону неолитических групп. В частности, мы проверили, может ли какая-либо из групп евразийских степных предков быть успешно смоделирована как двусторонняя примесь между энеолитической степью и популяцией X, происходящей от анатолийских или иранских фермерских предков, соответственно.Неожиданно мы обнаружили, что для объяснения всех восьми протестированных степных групп предков необходимо как минимум четыре потока предков (рис. 2; дополнительная таблица 12). Важно отметить, что наши результаты показывают тонкий вклад как предков AF, так и предков, связанных с WHG (рис. 4; дополнительные таблицы 13 и 14), вероятно внесенный через фермерские группы MN / LN из соседних регионов на Западе. Прямой источник происхождения AF можно исключить (дополнительная таблица 15). В настоящее время из-за ограничений нашего разрешения мы не можем выделить ни одной наилучшей исходной совокупности.Однако географически близкие и современные группы, такие как шаровидные амфоры и группы энеолита из региона Черного моря (Украина и Болгария), представляющие все четыре дистальных источника (CHG, EHG, WHG и Anatolian_Neolithic), являются одними из наиболее поддерживаемых кандидатов (рис. 4; дополнительная таблица 16). Применение того же метода к последующим северокавказским группам Степь , таким как Катакомб, (Поздний) Северный Кавказ, подтверждает эту закономерность (дополнительная таблица 16).
Используя qpAdm с шаровидной амфорой в качестве ближайшей суррогатной популяции, мы оценили вклад предков AF в ямную и другие степные группы.Мы обнаружили, что представители ямной самары имеют 13,2 ± 2,7%, а представители Украины или Кавказа — 16,6 ± 2,9% предков AF (рис. 4; дополнительная таблица 17) — статистически неразличимые пропорции. Замена шаровидной амфоры на Iberia Chalcolithic существенно не меняет результатов (дополнительная таблица 18). Это предполагает, что исходная популяция представляла собой смесь предков AF и минимум 20% предков WHG, генетический профиль, общий для многих европейских MN / LN и людей эпохи энеолита 3 -го тысячелетия до н.э., проанализированных на данный момент.
Чтобы учесть потенциально немоделированное происхождение от групп Кавказ , мы добавили «Энеолит Кавказа» в качестве дополнительного источника для построения трехсторонней модели. Мы обнаружили, что Ямная Кавказ, Ямная Украина Озера, Северный Кавказ и Поздний Северный Кавказ, вероятно, получили дополнительное происхождение (6–40%) от соседних групп Кавказ (дополнительная таблица 19). Это предполагает более сложную и динамичную картину степных групп предков во времени, включая формирование локального варианта степных предков в северокавказских степях из местного энеолита, вклад степных майкопских групп и преемственность населения между раннеямным периодом. и MBA (5300–3200 лет назад, 3300–2200 кал. до н.э.).
Взгляды на микротрансекты во времени
Наличие нескольких особей из одного могильника позволило нам проверить генетическую преемственность на уровне микротрансекта. Сосредоточив внимание на двух курганах (Маринская 5 и Шарахалсун 6) с четырьмя и пятью особями, соответственно, мы наблюдаем, что генетическая родословная менялась во времени, чередуясь между предками Степной и Кавказ (дополнительный рис. 7), предполагая сдвиг генетической границы между двумя генетическими кластерами.Мы также обнаружили различную степень родства между людьми, захороненными в одном кургане, что подтверждает мнение о том, что определенные курганы отражают генеалогические линии. В целом мы наблюдаем сбалансированное соотношение полов на наших сайтах среди протестированных лиц (дополнительное примечание 4).
Совместная модель древних популяций Кавказского региона
Наша подогнанная модель qpGraph резюмирует генетическое разделение между группами Кавказ и Степь с энеолитическими степными особями, у которых более 60% предков происходит от EHG и остаток от базальной линии, связанной с CHG, тогда как майкопская группа получила около 86.4% от CHG, 9,6% от анатолийского происхождения, связанного с сельским хозяйством, и 4% от EHG. Ямные особи с Кавказа произошли в основном от степных особей эпохи энеолита, но также получили около 16% от фермеров, связанных с шаровидными амфорами (рис. 5, дополнительное примечание 6).
Рис. 5Примеси Графическое моделирование истории населения Кавказского региона. Мы начали с каркаса дерева без примесей, включая Mbuti, Loschbour и MA1. Мы привили к этому EHG, CHG, Globular_Amphora, Eneolithic_steppe, Maykop и Yamnaya_Caucesses, добавив их последовательно ко всем возможным ребрам в дереве и сохранив только графические решения, не имеющие различий | Z | > 3 между подобранной и оценочной статистикой.Наименьшее значение Z для этого графика составляет | Z | = 2,824. Отметим, что максимальное расхождение составляет f 4 (MA1, Майкоп; EHG, Eneolithic_steppe) = −3,369, если мы не добавляем 4% -ное происхождение EHG к Майкопу. Сносы по краям умножены на 1000, пунктирные линии представляют примесь.
Происхождение предметов беспозвоночного происхождения с Хвалынского энеолитического кладбища (Северный Каспий)
Полуостров Синоп расположен в самой северной части Анатолийского полуострова, Турция.Это одно из наиболее хорошо сохранившихся участков, на котором морская стратиграфия от неогена до четвертичного периода обнажена на всем южном побережье Черного моря. В позднем четвертичном периоде Черное море имело сложную схему связи с мировым океаном, а также с внутриконтинентальными водными объектами (то есть с Каспийским морем). Во время межледниковья вода Средиземного моря достигала бассейна Черного моря через ворота Мраморного моря (Büyükmeriç, 2016; Büyükmeriç et al., 2016 и ссылки в нем), тогда как Черное море неоднократно подвергалось Каспийским разливам (изотопно истощенная пресная вода из Каспийского моря) через узкие проливы Маныч и Керчь (Федоров, 1977, 1978; Попов, 1983; Чепалыга, 1995; Янина, 2014), по крайней мере, двенадцать и семь раз соответственно за последние 670000 лет (Бадерчер и др., 2011). Присутствие синопской четвертичной фауны моллюсков в регионе уже известно (Erinç, İnandık, 1955; Tchepalyga et al., 1997), однако их описание и определение возраста еще не завершено. Эта ситуация затрудняет ответы на основные вопросы о составе фауны и их палеобиогеографических особенностях. В данном исследовании анализируются 29 образцов из восьми местонахождений, охватывающих межледниковые интервалы среднего и позднего плейстоцена. Мы полностью определили 37 видов моллюсков (12 видов брюхоногих и 25 видов двустворчатых моллюсков), о некоторых из которых ранее не сообщалось в регионе.Синопские сообщества включают фауну средиземноморского происхождения, а также эндемики, так называемые понто-каспийские фауны. В фауне среднего плейстоцена преобладают виды, которые типичны для чаудского яруса, тогда как фауна моллюсков среднего-позднего плейстоцена идентична фауне узунларианской и карангатской стратотипов на северном побережье Черного моря, представляющих два разных межледниковых периода. Чаудская фауна состоит из солоноватоводных, прибрежных (выше основания штормовой волны) эндемичных понто-каспийских видов: Didacna crassa pontocaspia (Павлов), Didacna crassa baericrassa (Павлов), Dreissena rostriformis и Dreissena polymorpha, что указывает на отсутствие средиземноморского эффекта.Фауна документирует отток из Каспийского моря и эндемичных мелководных местообитаний, аналогичных Каспийскому и северному побережью Черного моря (Андрусов, 1904-1905; Архангельский, Страхов, 1938; Невесская, 1963, 1965; Янина) , 2005). С другой стороны, узунларийский комплекс включает мезохалинные фауны, такие как Polititapes Dispans (Milaschevitch), Cerastoderma glaucum (Bruguiére), а также переработанные фрагменты понтокспийских элементов Didacna и Dreissena. Sinop Карангатская фауна состоит из типичных средиземноморских видов: Acanthocardia tuberculatum (Linné), Polititapes senescens (Cocconi), Chamalea gallina (Linné), Ostrea edulis Linneaus, Parvicardium exiguum (Gmelin), Spisula subtruncata renault triangula Costa), Patella (Patella) caerula caerula (Linné), Arcularia (Arcularia) gibbosula (Linné) и Tricolia pulla (Linné), представляющие полигалинную соленость, обычно выше 20 psu.По сравнению с узунларинским комплексом, синопская карангатская фауна включает большее количество средиземноморских видов, некоторые из которых являются теплолюбивыми таксонами. В нашей работе моллюсконосные группы чаудского возраста обнаружены в местонахождениях Деницци Амка и Бедре на высоте 30-32 м над уровнем моря, тогда как единицы узунлариан отмечены на высоте 40 м над уровнем моря в местонахождениях Устабурну и Аянджик, расположенных в различных морфотектонических зонах. единицы. Карангатские комплексы отмечены на высоте 9-23 м над уровнем моря в местонахождениях Синопский лиман, Герзе, Герзе и Бедрекаясы.Однако Архангельский и Страхов (1938) предложили термин «карангатские» для отложений мыса Карангат, Крым / Керченский полуостров, на уровне 6-8 м выше современного уровня моря (Федоров, 1988). Карангатские морские террасы и прибрежные отложения обнажены также у берегов Крыма, Азака, Кавказа и Болгарии (Федоров, 1978; Невесская, 1963, 1965; Попов, 1983). В последнее время известно, что плейстоценовые отложения обнаружены в тектонически поднятом Керчь-Таманском блоке вдоль Кавказского и северного побережья Турции (Синоп, Герзе, Юнье и Трабзон) (Tchepalyga et al., 1997; Додонов и др., 2000), тогда как некоторые береговые линии на северо-западе побережья Черного моря и в районе Азовского моря находятся ниже современного уровня моря (Додонов и др., 2000). Стратиграфические несоответствия приподнятых морских террас на полуострове Синоп подтверждают характер дифференциального поднятия для региона, как было предложено Йылдырым и др. (2013). Фауны синопских моллюсков могут позволить интерпретировать различные палеоэкологические / палеобиогеографические ситуации и осадочные циклы, связанные с изменениями уровня моря.В уровнях океанического моря Узунларский и Карангатский (влияние Средиземного моря) считается вероятным наличие двух интервалов высотных древостоев, соответствующих относительным высотам межледниковых отложений MIS7 и MIS5 на уровне моря. Но оценить периоды МИС, соответствующие чаудским отложениям, сложно. Эпизодические разливы Каспия происходили на ледниковых окончаниях в это время, возможно, MIS13 / 15, но необходима дополнительная информация о датировке и точный возраст.
% PDF-1.5 % 1 0 объект > эндобдж 3 0 obj / CreationDate (D: 20160524105357 + 01’00 ‘) / ModDate (D: 20160524105357 + 01’00 ‘) /Режиссер >> эндобдж 2 0 obj > эндобдж 4 0 obj > / XObject> >> / Аннотации [163 0 R] / Родитель 2 0 R / MediaBox [0 0 595 842] >> эндобдж 5 0 obj > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 171 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 6 0 obj > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 172 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 7 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 173 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 8 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 174 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 9 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 175 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 10 0 obj > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 176 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 11 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 177 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 12 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 179 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 13 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 180 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 14 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 182 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 15 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 183 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 16 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 184 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 17 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 185 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 18 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 186 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 19 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 187 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 20 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 188 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 21 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 189 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 22 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 191 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 23 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 192 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 24 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 193 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 25 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 194 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 26 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 195 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 27 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 196 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 28 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 197 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 29 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 198 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 30 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 199 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 31 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 201 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 32 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 202 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 33 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 203 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 34 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 205 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 35 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 206 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 36 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 207 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 37 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 208 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 38 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 209 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 39 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 210 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 40 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 212 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 41 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 213 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 42 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 214 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 43 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 215 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 44 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 216 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 45 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 217 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 46 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 218 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 47 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 219 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 48 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 220 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 49 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 222 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 50 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 223 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 51 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 224 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 52 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 225 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 53 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 226 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 54 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 227 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 55 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 228 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 56 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 229 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 57 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 230 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 58 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 231 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 59 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 233 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 60 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 234 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 61 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 235 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 62 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 236 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 63 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 237 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 64 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 238 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 65 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 239 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 66 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 240 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 67 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 241 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 68 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 242 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 69 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 243 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 70 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 244 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 71 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 245 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 72 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 246 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 73 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 247 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 74 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 248 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 75 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 249 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 76 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 250 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 77 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 252 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 78 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 253 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 79 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 254 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 80 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 256 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 81 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 258 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 82 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 259 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 83 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 260 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 84 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 261 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 85 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 262 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 86 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 263 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 87 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 264 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 88 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 265 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 89 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 266 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 90 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 267 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 91 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 268 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 92 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 269 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 93 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 270 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 94 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 271 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 95 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 272 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 96 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 273 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 97 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 274 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 98 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 275 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 99 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 276 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 100 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 277 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 101 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 278 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 102 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 279 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 103 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 280 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 104 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 281 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 105 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 282 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 106 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 283 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 107 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 284 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 108 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 285 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 109 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 286 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 110 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 287 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 111 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 288 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 112 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 290 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 113 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 291 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 114 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 292 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 115 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 293 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 116 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 295 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 117 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 296 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 118 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 297 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 119 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 299 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 120 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 300 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 121 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 301 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 122 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 303 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 123 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 304 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 124 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 305 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 125 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 306 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 126 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 307 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 127 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 308 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 128 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 309 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 129 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 310 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 130 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 311 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 131 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 312 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 132 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 313 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 133 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 314 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 134 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 316 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 135 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 317 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 136 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 318 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 137 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 319 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 138 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 320 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 139 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / Аннотации [321 0 R] / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 322 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 140 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 323 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 141 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 324 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 142 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 325 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 143 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 326 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 144 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 327 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 145 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 328 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 146 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 329 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 147 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 330 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 148 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 331 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 149 0 объект > / ExtGState> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 332 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 150 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 334 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 151 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 336 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 152 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 338 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 153 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 340 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 154 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 342 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 155 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 344 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 156 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 346 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 157 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 348 0 руб. / Группа> / Вкладки / S >> эндобдж 158 0 объект > / ExtGState> / XObject> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] >> / MediaBox [0 0 792 612] / Содержание 350 0 руб. gBόǹ z? Ǟ3q ݿ {; $ / ˎ cO3ZrS>}) 8Zm ~ 8 | ǎy8ɱk + 5S = 02BjAqEx% ~ Xj} 0> b8 \ lxh ~: g>, CVbsCGSuq {n.#FP ߫, HW (~ KW0ԡb $ s # S 6ramtW
Генетическая и археологическая преемственность от Хвалынска до Ямной
Более года назад, используя метод моделирования смеси D-stats / nMonte (см. Здесь), я заметил, что Ямная не выглядела просто двухсторонней смесью между охотниками-собирателями Восточной Европы и Кавказа (EHG и CHG соответственно ), но результат гораздо более сложного процесса:Использование наиболее правдоподобных эталонных образцов, имеющихся в настоящее время — почти все они старше Ямной, и, следовательно, маловероятно, чтобы исказить результаты из-за примеси Ямной — позволяет выявить следующие модели для двух наборов Ямной из Калмыкии и Самары, соответственно. Ямная Калмыкия Хвалынск 57,7 Котиас 28,3 Венгрия_RU 12.9 Ульчи 1.1 Афонтова Гора3 0 Anatolia_Neolithic 0 Karelia_HG 0 Лошбур 0 MA1 0 Motala_HG 0 расстояние% = 1,9125 / расстояние = 0,019125 Ямная_Самара Хвалынск 56,75 Котиас 26,4 Венгрия_EN 10.85 Karelia_HG 4.4 Loschbour 1.6 Афонтова Гора3 0 Anatolia_Neolithic 0 MA1 0 Motala_HG 0 Ульчи 0 расстояние% = 2,1354 / расстояние = 0,021354 Очень интересно, но не удивительно. По сути, мы видим потенциально очень сильную генетическую преемственность от энеолита до раннего бронзового века в Понтийско-Каспийской степи.То есть от Хвалынска до Ямной. Однако в какой-то момент между энеолитом и ранним бронзовым веком в степи наблюдался значительный приток дополнительного ХГЧ, представленного ~ 27% примеси, связанной с Котиасом. Принимая во внимание соответствующие данные об одном родителе, с большим количеством Y-HG R1b и отсутствием Y-HG J среди ямных мужчин, я бы сказал, что этот CHG был у женщин. Кроме того, довольно любопытная деталь, о которой ранее не сообщалось, является относительно высокая примесь, связанная с ранними фермерами Венгерской равнины (Венгрия EN).Если это правда, то, вероятно, он представляет собой поток генов из Балкан эпохи неолита и / или энеолита в Понтийско-Каспийскую степь. Опять же, по всей вероятности, это в основном женщины, возможно, из общин Триполье-Кукутень и / или Варна.Причина, по которой я упоминаю это сейчас, заключается в том, что я могу воспроизвести в основном ту же модель, используя обновленную методологию qpAdm, описанную недавно в Lazaridis et al. 2017, который полагается на относительно большое количество (≥16) древних геномов / популяций в качестве внешних групп (см. Здесь), и, по моему опыту, приводит к тому, что многие ранее успешные модели терпят неудачу (разница в хвосте падает с> 0.05 до
Ямная Калмыкия CHG 0,334 ± 0,044 Венгрия_N 0,115 ± 0,031 Самара-Энеолит 0,550 ± 0,032 taildiff: 0.419775785 chisq: 13,368 Полный выход Ямная_Самара ХГ 0,267 ± 0,040 Венгрия_N 0,130 ± 0,027 Самара_Энеолит 0,603 ± 0,030 taildiff: 0,300777879 chisq: 15.106 Полная мощностьВот ранее успешная модель, в которой Steppe_EMBA (группа, в которую входят Афанасьево, Полтавка, Россия_EBA и Ямная) позиционируется как смесь между EHG и фермерами эпохи энеолита из гор Загрос на территории современного Ирана.Это явно не удается, когда я использую CHG как одну из сторонних групп.
Степь_EMBA ЭГГ 0,544 ± 0,020 Иран_ЧЛ 0,456 ± 0,020 taildiff: 0,00279643007 расчет: 31,553 Полный выход против. Степь_EMBA CHG 0,310 ± 0,034 Венгрия_N 0,121 ± 0,023 Самара — Энеолит 0,568 ± 0,025 taildiff: 0.50194795 расчет: 12,316 Полная мощностьТочные статистические совпадения — это здорово, но они не всегда отражают реальность, особенно когда тестируется мелкомасштабная генетическая структура. Так есть ли у моей модели какие-то доказательства археологии? Другими словами, показывают ли археологические данные преемственность между Хвалынском и Ямной (ямная культура)? По мнению Моргунова и Турецкого, 2016 г., да.Акцент мой:
Abstract: Целью статьи является представление результатов исследования памятников ямной культуры Южного Урала, входящего в Волго-Уральское междуречье. Ямная культура возникла в основном из хвалынской энеолитической культуры на рубеже V – IV тысячелетий до нашей эры. Люди Среднего Стога и лесостепных энеолитических культур Среднего Поволжья также оказали влияние на ямную культуру. В статье рассмотрены радиоуглеродные данные (более 120 дат). Уточнена периодизация ямной культуры Волго-Уральского междуречья, выделены три этапа ее развития.Хронология культуры определена 3900–2300 кал. До н. Э. Авторы предоставляют новую информацию о ямной экономике. Палеопедология, палинология, антропология, металлография, технический и технологический анализы керамики использовались вместе с археологическими методами для более подробного описания культуры. … На репинском этапе сохранился ряд черт степного энеолита. Культурная преемственность между ямной, хвалынской и среднестогской культурами энеолита подтверждается следующими особенностями: скелеты в полусогнутом положении на спине с согнутыми ногами влево или вправо, головы в восточном секторе захоронений, охристое покрытие с высокая или низкая плотность, множественные захоронения, керамика яйцевидной формы с горловиной и примесью дробленой скорлупы.Технический и технологический анализ гончарного дела стал еще одним свидетельством преемственности гончарного дела между хвалынской и репинской традициями (Васильева 2002; Салугина 2005). Крупные могильники из грунта были заменены индивидуальными захоронениями под курганом. Распространение медных изделий местного производства было отличительной чертой ямной культуры. Это было явление, которое археологи считают началом эпохи ранней бронзы в степи Восточной Европы.Моргунова Н.и Турецкий М., Археологические и естественнонаучные исследования курганов ямной культуры в Волго-Уральском междуречье, Эстонский археологический журнал , Vol. 20, выпуск 2, DOI: 10.3176 / arch.2016.2.02 Смотрите также… Еще один взгляд на генетическую структуру Ямной
Пастухи бронзового века в евразийских степях
Евразийская степь — это море разнообразных лугов, простирающееся от Монголии до устья Дуная, на расстоянии примерно 7000 километров с востока на запад.Нет сохранившихся надписей, описывающих степные культуры бронзового века — они полностью доисторические. По этой причине они гораздо менее известны, чем их потомки железного века, такие как скифы. К сожалению, культуры бронзового века обычно рассматриваются через призму этих более поздних конных кочевников и их исторических родственников — монголов, турок, гуннов и других. Фактически, конное кочевничество классического евразийского степного типа возникло примерно после 1000 г. до н. Э. До 1000 г. до н. Э. степь была заселена совсем другими культурами, совсем не такими, как у скифов.Именно в бронзовом веке люди впервые по-настоящему приручили степь — научились извлекать из нее прибыль. Повозки, овечья шерсть и, возможно, верховая езда появились в степи в начале бронзового века. Колесницы и крупномасштабная добыча меди возникли в эпоху поздней бронзы. Эти нововведения произвели революцию в степной экономике, что привело к распространению единой, в целом похожей степной цивилизации от Восточной Европы до границ Китая. Индоевропейские языки вполне могли распространиться через это новое сообщество степных культур.
ХРОНОЛОГИЯ
Степной бронзовый век был определен советскими археологами, которые не обращались за помощью к Западной Европе. Вместо этого они соответствовали хронологическим фазам российских и украинских степей с фазами Кавказских гор, которые были частью как царской Российской империи, так и Советского Союза. Хронология Кавказа бронзового века, в свою очередь, связана с хронологией Анатолии в современной Турции. В результате, степные регионы бывшего Советского Союза имеют хронологию бронзового века, которая полностью отличается от хронологии западноевропейских территорий в Польше или юго-восточной Европы, где использовалась западноевропейская хронологическая система, определенная Полем Райнеке.
Ранний бронзовый век степей начался около 3300 г. до н.э., возможно, на тысячу лет раньше, чем ранний бронзовый век Польши и Юго-Восточной Европы, но примерно в то же время, что и ранний бронзовый век Анатолии. Это может показаться тривиальным вопросом, но затрудняет общение между западными и российско-украинскими археологами, изучающими бронзовый век. Вдобавок некоторые влиятельные советские и постсоветские археологи не спешили признать достоверность радиоуглеродного датирования, поэтому конкурирующие хронологии на основе радиоуглерода и типологии сбили с толку посторонних.
Наконец, бронзовый век степи охватывает такую огромную территорию, что невозможно определить одну хронологию, применимую ко всему региону. Фактически, в Волго-Уральском регионе существовала значительная культурная граница, которая отделяла западные степи к западу от Уральских гор от восточных или азиатских степей до конца среднего бронзового века, как это определено в западной последовательности . В степях северного Казахстана, к востоку от этой уральской границы, последовательность перескакивает от местного энеолита к короткому и плохо определенному раннему бронзовому веку (находящемуся под сильным влиянием западного среднего бонзового века), за которым следует поздний бронзовый век 90–276 годов.Лишь в эпоху поздней бронзы восточные и западные степи разделяют одни и те же широкие хронологические периоды.
Последовательность культур бронзового века в западных степях была установлена в 1901–1907 годах, когда Василий Александрович Городцов раскопал 107 курганов, или курганов, содержащих 299 могил, в Изюмском районе долины северного Донецка, недалеко от Харькова. в украинских степях. В 1907 году он опубликовал отчет, в котором заметил, что три основных типа могил обнаруживались неоднократно, стратифицированные одна над другой: самые старые могилы в курганах относились к типу, который он назвал ямными могилами, затем следовали катакомбные могилы, а затем следовали могилы в катакомбах. деревянные могилы.Эти типы могил теперь признаны основой хронологии бронзового века для западных степей. Приведенные здесь абсолютные даты — это максимальные даты, самое раннее и самое позднее выражения. Ямная, или ямная, культура, например, началась в 3300 году до нашей эры. и существовал в степях к северо-западу от Черного моря примерно до 2300 г. до н. э. (ранний бронзовый век). На смену ей пришла катакомбная культура в степях к востоку от Днепровской долины сотни лет назад, около 2700 или даже 2800 лет до н.э.c. Катакомбные поселения просуществовали до 1900 г. до н. Э. (Средний бронзовый век). Культура Деревянных Могил, или Срубная, стала известна около 1900 г. до н.э. и закончился около 1200 г. до н. э. (Поздний бронзовый век).
КОРНИ СТЕПНОЙ БРОНЗОВОЙ ВЕК
Период 4000–3500 до н.э. засвидетельствовали появление новых видов богатства в степях к северу от Черного моря (Северное Причерноморье) и, одновременно, фрагментацию обществ в долине Дуная и восточных Карпатах (культура Триполье), которые были центрами населения региона. и экономическая производительность.Богатые могилы (культура Караново VI) появились на степных лугах от устья Дуная (как в Суворово, к северу от дельты Дуная в Румынии) до азовских степей (как в Новоданиловке, к северу от Мариуполя на Украине). В этих исключительных могилах были кремневые лезвия длиной до 20 сантиметров, полированные кремневые топоры, ланцетные кремневые наконечники, медные бусины и бусины из ракушек, медные спиральные кольца и браслеты, несколько небольших золотых украшений и (в Суворово) полированная каменная головка булавы в форме голова лошади.В степных поселениях этого периода, около 4000–3000 до н.э., в Дереевке и Среднем Стоге II процент конских костей увеличился вдвое.
Возможно, что конные прогулки начались примерно в это время. В начале этого периода, возможно, привели в действие экономические и военные инновации, которые угрожали экономической основе сельскохозяйственных деревень. Большинство городов Триполья B1 – B2, датируемых примерно 4000–3800 гг. До н.э., были укреплены. В долине Нижнего Дуная, ранее являвшейся густонаселенным и материально богатым регионом, шестьсот поселений теллей были заброшены, а более простая материальная культура (типичным примером которой являются стоянки Чернавода и Рени) получила широкое распространение в меньших, рассредоточенных общинах, которые последовали за этим.Добыча меди и металлургия на Балканах резко сократились. Позже, в Южно-Бугской долине, самые восточные жители Триполья сконцентрировались в нескольких очень крупных городах, таких как Майданецкое, вероятно, из соображений обороны. Самые большие из них составляли 300–400 гектаров, полторы тысячи зданий располагались концентрическими кругами вокруг большой центральной площади или зелени.
Эти огромные города были оккупированы примерно с 3800 до 3500 до н.э. в период Триполья C1, а затем были заброшены.Большая часть населения восточного Триполья расселилась по более мелким и мобильным жилым домам. Лишь в нескольких группах городов в долине Днестра сохранились старые трипольские обычаи больших домов, прекрасной расписной керамики и женских фигурок после 3500 г. до н. Э. Эта последовательность событий, все еще очень плохо изученная, положила конец богатым культурам медного века Украины, Румынии и Болгарии, которые Мария Гимбутас назвала «Старой Европой». Степные культуры западной части Северного Причерноморья стали богаче, но трудно сказать, совершали ли они набеги на долину Дуная и города Триполье или просто наблюдали и извлекали выгоду из внутреннего кризиса, вызванного деградацией почвы и изменением климата.В любом случае к 3500 г. до н. Э. культуры степей Северного Причерноморья больше не имели доступа к балканской меди и другим престижным товарам, которые когда-то продавались в степи из «Старой Европы».
Примерно через 3500 г. до н. Э. степные культуры Северного Причерноморья были вовлечены в новую систему взаимоотношений с поистине царскими фигурами, появившимися на Северном Кавказе. Такие села, как Свободное, существовали примерно с 4300 г. до н. Э. в предгорных нагорьях Северного Кавказа, поддерживаемых свиноводством и скотоводством, а также мелким земледелием.Около 3500–3300 гг. До н. Э. жители Кубанской лесостепи начали возводить серию впечатляюще богатых курганов могил. Огромные курганов были построены над каменными надгробиями, в которых хранились сказочные дары. Среди предметов были огромные котлы (до 70 литров) из мышьяковистой бронзы, вазы из листового золота и серебра, украшенные сценами шествия животных и козла, садящегося на древо жизни, серебряные жезлы с литыми серебряными и золотыми фигурками быков, мышьяковистая бронза. топоры и кинжалы, и сотни украшений из золота, бирюзы и сердолика.
Курган , возведенный над могилой атамана на типовой стоянке майкопской культуры, имел высоту 11 метров; на ее строительство и каменную могильную камеру у пятисот человек ушло бы почти шесть недель. Поселения Майкопа, такие как Мешоко и Галугай, оставались небольшими и вполне обычными, без металлических находок, общественных зданий и складов, поэтому мы не знаем, где новые вожди хранили свое богатство при жизни. Однако керамический инвентарь в богатых могилах и поселениях схож — горшки из могилы майкопского атамана похожи на таковые из Мешоко.
Некоторые металлические орудия Майкопа ранней стадии имеют аналогии в Сиалке III на северо-западе Ирана, а другие напоминают орудия из Арслантепе VI в юго-восточной Анатолии, памятники того же периода. Меньшая часть металлических артефактов Майкопа была изготовлена из мышьяковой бронзы с высоким содержанием никеля, как формула, используемая в Анатолии и Месопотамии, и в отличие от нормального металла Кавказа той эпохи. Некоторые ранние майкопские керамические сосуды метались колесом — технология, известная в Анатолии и Иране, но ранее неизвестная на Северном Кавказе.Вдохновение для сосуда из листового серебра, украшенного козлом, садящимся на древо жизни, должно быть, было в Месопотамии позднего этапа Урук, где первые города в мире в то время потребляли товары для торговли и отправляли торговцев и послов. Появление очень богатой элиты на Северном Кавказе, вероятно, было косвенным результатом этого стимулирования межрегиональной торговли, исходящей из Месопотамии.
Шерстяные овцы впервые были выведены в Месопотамии примерно в 4000 г. до н. Э.c. Самые ранние шерстяные ткани, известные к северу от Кавказа, были найдены в богатой Майкопской могиле на Новосвободной, датируемой, вероятно, 2800 годом до нашей эры. Шерсть могла проливать дождевую воду и впитывать красители намного лучше, чем любой текстиль из растительных волокон. В это время стали возможны переносные войлочные палатки и валенки, стандартные предметы экипировки кочевников в последующие века. Фургоны тоже могли быть изобретены в Месопотамии. Повозки с массивными деревянными колесами начали появляться на разрозненных участках Юго-Восточной Европы после того, как майкопская культура возникла на Северном Кавказе.Свидетельства принятия повозок можно увидеть примерно в 3300 г. до н. Э. на юге Польши (о чем свидетельствует вырезанное изображение четырехколесной повозки на горшке с культурой воронкообразных стаканов), 3300–3000 гг. до н. э. в Венгрии (видно на небольших глиняных моделях повозок в могилах баденской культуры с упряжками быков) и 3000 г. до н.э. в степях Северного Причерноморья (на что указывают фактические захоронения разобранных повозок с твердыми колесами в человеческих могилах или над ними). Мы не знаем с уверенностью, что шерстяные овцы и повозки попали в степи благодаря майкопской культуре, но другие южные влияния, безусловно, очевидны в Майкопе, и время подходящее.Многочисленные могилы майкопского типа под курганами были найдены в степях к северу от северного предгорья Кавказа, а отдельные артефакты майкопского типа были обнаружены в разбросанных местных могилах по всему Северному Причерноморью.
РАННИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ШЕРСТЬ, КОЛЕСА И МЕДЬ
Ямная культура возникла в степях Северного Причерноморья примерно тогда, когда были построены самые ранние майкопские курганы — более или менее 3300 г. до н.э. Согласно классическому исследованию Николая Мерперта 1979 года, Ямная началась в степях нижней Волги, к северо-западу от Каспийского моря, и погребальные обычаи, которые определяют феномен Ямной, затем распространились на запад до Дуная.Однако Мерперт также разделил Ямную на девять региональных вариантов, и с 1979 года взаимосвязь между ними становится все более неясной. Самые старые типы ямной керамики, определенные Мерпертом, яйцевидные горшки из скорлупы со шнуром и гребенчатым орнаментом, явно возникшие из поздние хвалынские и репинские керамические типы, найденные в степях Волги и Дона в начале IV тыс. до н. э. Подобные горшки также можно найти в некоторых ямных могилах на западе Украины. Однако в большинстве ямных могил на Украине были найдены различные виды местной керамики, и некоторые из них могли быть старше, чем на Волге.Ямная культура на самом деле не была единой культурой с единым происхождением — для ее описания Мерперт использовал фразу «экономико-историческое сообщество».
Существенной отличительной чертой ямного горизонта, как мы должны его назвать, была сильно пасторальная экономика и мобильный жилой образец в сочетании с созданием хорошо заметных кладбищ из курганов. Курганы кладбищ возникли через степи от Дуная до реки Урал. Исчезли поселения во многих районах, особенно на востоке, в донско-волго-уральских степях.Это был широкий экономический сдвиг, а не распространение какой-то одной культуры. Переход к более сухому и холодному климату мог ускорить этот сдвиг — климатологи датируют переход между Атлантикой и Суббореалом примерно 3300–3000 лет до нашей эры.
Более мобильному жилищу способствовало появление повозок, войлочных палаток и шерстяной одежды. Шерсть облегчала жизнь в открытой степи, вдали от заповедных речных долин. Повозки были критически важным нововведением, потому что они позволяли пастуху носить с собой достаточно еды, укрытия и воды, чтобы оставаться со своим стадом вдали от защищенных речных долин.Стада можно было рассредоточить на гораздо больших территориях, а это означало, что можно было владеть более крупными стадами, а реальное богатство можно было накапливать в животноводстве. Не случайно примерно в то же время начался подъем в металлургии — пастухам теперь было чем торговать.
Вагоны приобрели такое значение, что их разобрали и закопали вместе с отдельными лицами; в степях Северного Причерноморья известно около двухсот повозочных захоронений эпохи ранней и средней бронзы вместе взятых. Фургоны, самые старые из сохранившихся в мире, были узкофюзеляжными и тяжелыми, с твердыми колесами, вращающимися на фиксированной оси.Их с трудом тащили быки, они не были гоночными машинами. Ямные пастухи, вероятно, ездили на лошадях; характерный износ долота был обнаружен на премолярах конских зубов этого периода в соседней культуре в Казахстане (ботайская культура), где есть поселения с большим количеством конских костей. Верховая езда значительно повысила эффективность выпаса скота, особенно скота.
В Украине известно несколько западно-Ямных поселений. На одном из них, Михайловском уровне II, 60 процентов костей животных были от крупного рогатого скота.Однако исследование жертвоприношений животных в Восточно-Ямном регионе (Донско-Волго-Уральские степи) показало, что среди 53 захоронений с такими костями животных овцы встречались в 65%, крупный рогатый скот — только в 15%, а лошади — в 7,5%. процентов могил. Семена пшеницы и проса были найдены в глине некоторых ямных горшков в низовьях Днепра (Беляевка курган 1 и Глубокое курган 2), поэтому некоторое земледелие могло практиковаться в долинах степных рек Украины.
Местные медные руды из песчаника разрабатывались в двух очевидных центрах металлургической деятельности: нижнем Днепре и средней Волге. Некоторые исключительно богатые могилы находятся недалеко от города Самара на Волге, на северной окраине степной зоны. Одна, ямная могила в Кутулуке, содержала чистую медную дубину или булаву длиной до меча весом 1,5 килограмма, а другая, ямно-полтавская могила неподалеку в Утьевке, содержала медный кинжал, топор с древковым отверстием, плоский топор, Булавка с L-образной головкой и два золотых кольца с гранулированным декором.Из ямных могил известны десятки остроконечных кинжалов. Несколько предметов из железа присутствуют в более поздних ямных могилах (лезвия ножей и наконечник медной булавки в Утьевке), возможно, самые ранние железные артефакты где-либо.
Основной поминальный ритуал погребения в подпрямоугольной яме под курганом , обычно на спине с поднятыми коленями (или набок в Украине) и головой, направленной на восток-северо-восток, был принят широко, но только несколько человек были признаны таким образом.Мы не знаем, где и как обращались с большинством обычных людей после смерти. На Украине резные каменные стелы найдены примерно в трехстах ямных курганах (). Считается, что первоначально они были вырезаны и использовались для какого-то другого ритуала, возможно, на более ранней стадии похорон, а затем повторно использовались в качестве покрывающих камней над могильными ямами.
Начиная примерно с 3000 г. до н. Э. богатые культуры возникли в прибрежных степях Крыма (культура Кеми Оба) и в Днестровском лимане к северо-западу от Черного моря (усатовская культура).Они могли участвовать в морской торговле вдоль побережья Черного моря — обмен артефактами показывает, что Усатово, Кеми Оба и поздние стадии майкопской культуры были современниками. Возможно, их торговые товары даже достигли Трои I. Каменная стела, очень похожая на ямную марку, была встроена в стену в Трои I, а керамика Трои I была очень похожа на изделия культур Бадена и Эзеро в Юго-Восточной Европе.
Поселение и кладбище эпохи ранней бронзы в Усатово, в мелководном прибрежном заливе недалеко от устья Днестра, является определяющим местом для усатовской культуры.Две отдельные группы больших курганов были окружены стоящими каменными бордюрами и стелами, на которых иногда были вырезаны изображения лошадей. В центральных могилах кургана могильника был захоронен 1 взрослый мужчина с приклепанными мышьяковистыми медными кинжалами и красиво расписанными горшками завершающего этапа типа Триполье С2, вероятно, сделанными для усатовских вождей в последних городах Триполье на верхнем Днестре. В усатовских могилах обнаружено несколько стеклянных бус, а некоторые усатовские заклепанные кинжалы похожи на эгейские или анатолийские кинжалы того же периода; эти объекты предполагают контакты с югом.
Примерно между 3000 и 2700 годами до н.э. ямные группы переселились через прибрежные степи и мигрировали в долину Нижнего Дуная (особенно в северную Болгарию) и восточную Венгрию, где известны сотни ямных курганов . Эта миграция принесла степное население на Балканы и восточную часть Венгерской равнины, где они взаимодействовали с культурами котсофени и позднего бадена. Могилы, свидетельствующие о движении, были явно ямными и представляли собой новый навязчивый обычай в юго-восточной Европе — в некоторых в Болгарии даже были стелы, а в одном было захоронение в телеге, как и в степных ямных могилах, — но керамика в могилах всегда была местный.
Поскольку ямная традиция не была идентифицирована с отдельным типом керамики, трудно сказать, как ямские иммигранты были интегрированы в балканские культуры. После того, как ямный тип могилы был заброшен, что произошло в Венгрии до 2500 г. до н.э., археологически видимый аспект материальной культуры Ямной исчез. Тем не менее, некоторые археологи рассматривают эту ямную миграцию как социальное движение, которое принесло индоевропейские языки в юго-восточную Европу.
СРЕДНИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ШИРОКИЕ ГОРИЗОНТЫ
Средний бронзовый век начался в разное время в разных местах.Самые ранние могилы, относящиеся к катакомбной культуре, датируются примерно 2800–2700 гг. До н. Э. и расположены в степях к северу от Северного Кавказа, среди обществ новотиторовского типа, находившихся в тесном контакте с поздней майкопской культурой, и в долине Дона на севере. Вдоль Волги могилы с полтавской керамикой появились к 2800–2700 гг. До н. Э. также; Полтавка была очень похожа на более раннюю восточную ямную культуру, но с более крупными, более искусно украшенными горшками с плоским дном. Примерно к 2600–2500 гг.c. Катакомбные традиции распространились на запад по всему Северному Причерноморью до устья Дуная. Полтавка просуществовала до среднего бронзового века в Волго-Уральском регионе.
Катакомбная культура создавала сложное оружие, инструменты и украшения из мышьяка из бронзы, вероятно, по кавказским рецептам сплавления. На севере, на Волге, полтавская культура продолжала использовать местные источники «чистой» меди, а не мышьяковистую бронзу юга. Т-образные булавки из кости и меди, возможно, шпильки, были распространенным позднеямно-катакомбным типом.В могилах было захоронено множество металлических топоров и кинжалов. Такие же декоративные бронзовые булавки и медальоны встречаются в царских курганах эпохи средней бронзы Северного Кавказа (Сачкере, Бедени и Цнори) и поселениях Прикаспийских ворот (Великент), с одной стороны, и поселений Средней бронзы. Возраст стоянок степей с другой. Эти находки свидетельствуют об активной системе торговли между севером и югом в эпоху средневековья и связях между степями и Кавказом.Евгений Черных, специалист по металлам и металлургии, предположил, что до половины продукции медной промышленности Кавказа могло потребляться в северных степях. В районе Катакомб продолжались захоронения исключительных людей в повозках. В долине Ингула, к западу от Днепра, а также в степях к северу от Кавказа, в некоторых катакомбных могилах были скелеты с наложенными на череп глиняными посмертными масками.
Хотя средний бронзовый век оставался периодом крайней мобильности и небольшого количества поселений, количество поселений увеличилось.Несколько небольших поселений среднего бронзового века известны даже на Волге, регионе, лишенном поселений раннего бронзового века. В захоронении катакомбной повозки в приазовских степях находилась обугленная куча культурных зерен пшеницы, так что, вероятно, некоторое культивирование имело место. Однако акцент в экономике, похоже, остался на скотоводстве. Около Цаца в калмыцких степях к северу от Северного Кавказа черепа сорока лошадей были найдены принесенными в жертву на краю мужской могилы (Цаца курган 1, могила 5, катакомбная культура).Эта исключительная находка — чаще встречается одиночная лошадь или голова барана, — но она демонстрирует сохраняющееся ритуальное значение пастушьих животных.
НОВАЯ ВОЛНА: СИНТАШТА-АРКАИМ
В конце среднего бронзового века, примерно в 2200–2000 годах до нашей эры, в северных степях Южного Урала начали развиваться инновации, которые определят эпоху поздней бронзы. Возможно, усиление взаимодействия между северными степными пастухами и южными лесными обществами привело к всплеску творческих способностей и богатства.Домашний скот и лошади начали появляться с некоторой регулярностью на участках в лесной зоне примерно к 2500–2300 гг. До н.э., с появлением и распространением фатьяновской культуры, восточного продолжения горизонта шнуровой керамики в лесной зоне России. Примерно в то же время в лесной зоне западнее Урала была принята фатьяноворелевантная бронзовая обработка. В лесостепи, на экологической границе, абашевская культура зародилась на верхнем Дону и средней Волге. Абашевская культура проявляла большое мастерство в бронзовом деле и соприкасалась с позднеполтавскими народами близлежащих степей.
В эпоху средней бронзы некоторые позднеполтавские народы из волго-уральских степей перебрались в степи к востоку от Уральских гор, пересекли уральскую границу и попали на территорию, где раньше были собиратели. Около 2100–2200 гг. До н.э. эти полтавские группы начали смешиваться с позднеабашевскими народами, которые появились в лесостепи Южного Урала, или подражать им. Смешение абашевских и полтавских обычаев на травянистых холмах к западу от верхнего течения реки Тобол создало видимые черты синташтинско-аркаимской культуры.Сложнее объяснить взрыв экстравагантных ритуальных жертвоприношений и внезапное строительство крупных укрепленных поселений.
Участки Синташта-Аркаим находятся в компактном районе на северной окраине степи, где каменистые пологие холмы богаты медными рудами. Все ручьи в районе Синташта-Аркаим впадают в верховья Тобола на его западной стороне. Известные поселения этой культуры были сильно укреплены глубокими рвами, вырытыми за высокими земляно-деревянными стенами; дома стояли вплотную друг к другу, их узкие концы стояли у стены.До того, как она была наполовину разрушена речной эрозией, Синташта, вероятно, содержала остатки шестидесяти домов; У Аркаима было примерно то же самое. Выплавка меди из руды и другие виды металлургии происходили в каждом доме каждого раскопанного поселения.
За пределами населенных пунктов находилось курганов кладбищ с необычайно богатыми могилами, в которых были вбитые копья, топоры, кинжалы, кремневые наконечники, целые лошади, целые собаки, а также головы крупного рогатого скота и овец. Колесницы были обнаружены на этажах шестнадцати могил синташтинско-аркаимской культуры, продолжая ритуал погребения повозки, который практиковался в западных степях, но с новым видом повозки.Прямая датировка трех колесничных погребений на Кривом Озере и Синташте. Они были похоронены между 2100 и 1900 годами до нашей эры, что делает их самыми древними колесницами, известными в мире. Есть некоторые технические дебаты о том, были ли это настоящие колесницы : были ли они слишком маленькими, с машиной, достаточно большой для одного человека? Были ли колеса слишком близко друг к другу — 1,1–1,5 метра по оси — чтобы автомобиль оставался в вертикальном положении на быстром повороте? Были ли ступицы слишком маленькими, чтобы удерживать колеса в вертикальном положении?
Эти интересные вопросы не должны заслонять важность технического прогресса в области высокоскоростного транспорта, представленного колесницами Синташта-Аркаим.Это были легковые автомобили, обрамленные деревом небольшого диаметра, но, вероятно, покрытые кожей или другим скоропортящимся материалом, оставляющим темное пятно, с двумя колесами от десяти до двенадцати деревянных спиц, вставленных в прорези в полу могилы. Их тащила пара лошадей, которых управлял новый, более суровый вид щиколотки, и водил человек с оружием (топором, кинжалом и копьем).
Новый дизайн щели колесничного — яйцевидная пластина из рогов с внутренними шипами, прижимающимися к губам лошадей по бокам, — была изобретена в степях к югу от Урала.Оттуда он распространился по Украине (через Многоваликовую культуру, которая эволюционировала из поздней катакомбной культуры) в Юго-Восточную Европу (культура Глина III / Монтеору), а затем на Ближний Восток (могилы в Газе и Хацоре). Возможно, колесница распространялась таким же образом из степей. В качестве альтернативы, возможно, колесницы были изобретены на Ближнем Востоке, как полагают многие исследователи. Точное происхождение не имеет значения. Несомненно то, что колесницы распространились очень быстро, появившись в Анатолии в районе Карум Канеш примерно к 1950–1850 гг. До н. Э.c., так близко по времени к колесницам синташтинской культуры, что невозможно сказать наверняка, в каком регионе раньше были колесницы.
Синташтинско-аркаимская культура была не одинока. Примерно между 2100 и 1800 гг. До н.э. Синташта-Аркаим был самым восточным звеном в цепи трех северных степных культур, которые разделяли множество погребальных обрядов, типов бронзового оружия, типов инструментов, гончарных стилей и орнаментов на щеке. Средняя, с возможно самыми древними радиоуглеродными датами, находилась на средней Волге — Потаповская группа.Западное звено проходило по верхнему Дону — Филатовская группа. У донской и волжской групп укрепленных поселений не было; они продолжали подвижный образ жизни ранней полтавской эпохи. Этот небольшой кластер богатых металлами культур позднего среднего бронзового века в степях вокруг Южного Урала, между Доном и Тоболом, оказал огромное влияние на более поздние обычаи и стили евразийского позднего бронзового века от Китая до Карпат.
Поздняя бронза Срубный горизонт вырос из Потаповки-Филатовки к западу от Урала; к востоку от Урала петровско-алакульский горизонт поздней бронзы вырос из Синташтинского-Аркаима.Многие археологи предположили, что Синташта-Аркаим может представлять носителей индоиранского языка, родного языка, от которого произошли санскрит и авестийский иранский. Археолог Аркаима Геннадий Зданович предположил, что здесь родился пророк Зороастр. Политические экстремисты, славянские националисты и религиозные культисты сделали это место своего рода святыней. Дон-тобольские культуры позднего среднего бронзового века не нуждаются в таком преувеличении. Как очевидный источник многих черт, определяющих поздний бронзовый век евразийских степей, они достаточно интересны.
ПОЗДНИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ОТКРЫТИЕ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ
В начале позднего бронзового века, примерно в 1850–1700 гг. До н.э., люди в северных степях начали вести гораздо более оседлый, ограниченный образ жизни. Постоянные деревянные постройки возводились в поселениях, где раньше использовались палатки или фургоны, и люди оставались в этих зданиях достаточно долго, чтобы складывать толстые кучи мусора снаружи и вокруг них. Эти места настолько легче найти, что места поселений становятся очевидными для археологов в начале позднего бронзового века, как если бы была приподнята завеса; они покрывают полосу северной степи, простирающуюся от Украины до северного Казахстана.Несколько черепков среднего бронзового века обычно находят среди тысяч черепков позднего бронзового века на стоянках Срубная в западных степях, что позволяет предположить, что те же места использовались, но по-новому и совершенно по-разному. Мы не уверены, в чем заключалась эта разница — природа экономики позднего бронзового века яростно обсуждается.
В восточных степях к востоку от Урала в эпоху поздней бронзы произошло распространение андроновского горизонта (1800–1200 гг. До н.э.) от петровско-алакульских истоков.Большинство поселений андроновской культуры находились на новых местах, которые не были заселены в предшествующий энеолит, но тогда андроновский горизонт представлял собой первое внедрение пастушьих хозяйств во многих местах к востоку от Урала. Срубная и Андроново имели общее сходство в формах поселений, погребальных обрядах, керамике, металлических инструментах и оружии. Не следует преувеличивать эти сходства — как в феномене Ямной эпохи ранней бронзы, это был горизонт или связанная пара горизонтов, а не единая культура.Тем не менее, это был первый случай в истории человечества, когда такая цепь родственных культур простиралась от Карпат до Памира, прямо через сердце евразийских степей.
Практически сразу же люди, использующие горшки и металлическое оружие в андроновском стиле, вступили в контакт с ирригационными городскими цивилизациями на северной окраине месопотамско-иранского мира, в северном Афганистане и южном Туркменистане — бактрийско-маргианской цивилизацией — а также с западные окраины формирующегося китайского мира, в Синьцзяне и Ганьсу.Эти контакты могли начаться в конце среднего бронзового века, около 2000 г. до н.э., до возникновения собственно андроновской культуры, но они продолжались на ранних андроновских этапах. Когда цепь степных культур поздней бронзы вступила в схватку с этими цивилизациями на востоке и юге, Евразия стала, предположительно, единым взаимодействующим миром.
Нам нужно многое узнать о том, как именно работала экономика Срубной и Андроновской. Некоторые поселения на западе Срубной на Украине выращивают культурные злаки, но роль сельского хозяйства на востоке обсуждается.Одно исследование раннего поселения Срубная в долине реки Самара, к востоку от Волги, дало доказательства того, что это место было заселено круглый год или, по крайней мере, скот убивали в любое время года. Однако в результате интенсивных ботанических исследований не было обнаружено ни одного культурного зерна, а свободные от кариеса зубы жителей Срубной, закопанных в соседнем кургане , свидетельствуют о низкоуглеводной диете. Переувлажненные отложения со дна колодца на этом участке, Красно-Самарское, принесли тысячи обугленных семян дикого растения Chenopodium, или гусиного копыта.Таким образом, по крайней мере в некоторых районах постоянные круглогодичные поселения могли поддерживаться пастушеско-собирательской экономикой при небольшом сельском хозяйстве или его отсутствии.
В эпоху поздней бронзы медь добывалась почти в промышленных масштабах в степях. Особенно крупные горнодобывающие комплексы были расположены на Южном Урале, в Каргалах около Оренбурга и в центральном Казахстане около Караганды. Необработанная медная руда, сама порода, похоже, была вывезена из шахт. Плавка и металлообработка были широко рассредоточенными видами деятельности; следы обнаружены во многих поселениях Срубная и Андроново.Андроновские оловянные рудники были раскопаны в Зеравшанской долине недалеко от Самарканда. Настоящая оловянная бронза преобладала на востоке, на многих андроновских стоянках, в то время как мышьяковая бронза по-прежнему более распространена на западе, на стоянках Срубная.
Совмещенные горизонты Срубной и Андроновской вполне могли быть социальной сетью, через которую индоиранские языки — те языки, на которых говорили скифы и саки тысячу лет спустя — впервые распространились по степям. Это не означает, что Срубная или Андроново были единой этнолингвистической группой; новый язык мог быть распространен среди различных групп населения с повсеместным принятием новой ритуальной и политической системы.Распространение похоронных ритуалов Срубной и Андроновской с их публичными жертвоприношениями лошадей, овец и крупного рогатого скота предполагало публичное исполнение ритуальной драмы, во многом сформированной политической и экономической борьбой за власть.
Люди отдали часть своих стад и хорошо написанные стихи хвалы богам, а боги взамен обеспечили защиту от несчастий и благословения силы и процветания. «Пусть эта скаковая лошадь принесет нам хороший скот и хороших лошадей, детей мужского пола и всепитающее богатство», — говорится в санскритской молитве в книге 1, гимне 162, Ригведы. Продолжается: «Пусть конь с нашими подношениями достигнет для нас верховной власти». Эти отношения были отражены в мире смертных, когда богатые покровители спонсировали публичные поминки в обмен на одобрение и лояльность своих клиентов. Индийская и иранская поэзия Ригведа и Авеста предлагает прямое свидетельство такого рода системы. Люди получали зрелище с их мясом — они были свидетелями тщательно написанного жертвоприношения, перемежающегося стихами, полными драмы, богатыми эмоциями, иногда непристойными и приземленными, и наполненными умными метафорами, тройными и двойными значениями.Лучшие из этих словесных проявлений были запомнены, повторены и распространены, и они стали частью коллективной среды, через которую различные народы в конечном итоге заговорили на индоиранских языках в большей части евразийских степей.
«Давайте говорить великие слова, как люди силы на жертвенном собрании», — гласила стандартная заключительная строка, приложенная к нескольким различным гимнам в книге 2, одной из старейших частей Ригведы, , вероятно, составленной около 1500 года до нашей эры. Эта линия очень хорошо выражает связи между языком, публичным ритуалом, словесным артистизмом и проекцией светской власти.Традиция, зародившаяся в западных степях тысячи лет назад с более простых жертвоприношений животных, превратилась в эпоху поздней бронзы в средство распространения новой культуры в степях Евразии.
См. Также Приручение лошади ( том 1, часть 4 ).
библиография
Энтони, Дэвид В. «Лошадь, повозка и колесница: индоевропейские языки и археология». Античность (1995): 554–565.
——. «Курганская культура, индоевропейское происхождение и одомашнивание лошади: пересмотр». Современная антропология 27, вып. 4 (1986): 291–313.
Черных Е. Н. Древняя металлургия в СССР: начало Металлический век. Перевод Сары Райт. Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1992.
Кузьмина, Елена Е. «Этапы развития животноводства и экологии степей в свете археологических и палеоэкологических данных.»В г. Археология степей: методы и стратегии. Под редакцией Бруно Генито, стр. 31–71. Неаполь, Италия: Восточный университетский институт, 1994.
——.» Лошади, колесницы и индоиранцы: Археологическая искра в исторической темноте ». South Asian Archeology 1 (1993): 403–412.
Ламберг-Карловский, CC« Археология и язык: индоиранцы ». Current Anthropology 43, no. (2002): 75–76
Mair, Victor H., изд. Бронзовый век и ранний железный век Народы Восточной Центральной Азии. Вашингтон, округ Колумбия: Институт изучения человека, 1998.
Мэллори, Джеймс П. и Виктор Х. Мэр. Таримские мумии: Древний Китай и тайны древнейших народов Запада. Нью-Йорк: Темза и Гудзон, 2000.
Шишлина, Наталья, изд. Исследования сезонности бронзового века Северо-Западная Прикаспийская степь. Документы Государственного Исторического музея, т.120. Москва: Государственный исторический музей, 2000. (Распространяется за пределами России издательством University Museum Publications, Музей Пенсильванского университета, Филадельфия).
Рассамакин, Юрий. «Энеолит Причерноморской степи: динамика культурно-экономического развития 4500–2300 гг. До н.э.» В г. Поздняя доисторическая эксплуатация евразийской степи. Под редакцией Марши Левин, Юрия Рассамакина, Александра Кисленко и Наталии Татаринцевой, стр. 59–182. Кембридж, Великобритания: Институт археологических исследований Макдональда, 1999.
Телегин, Дмитрий Ю. и Джеймс П. Мэллори. Антропоморфные стелы Украины: ранняя иконография индоевропейцев. Журнал индоевропейских исследований Монография, нет. 11. Вашингтон, округ Колумбия: Институт изучения человека, 1994.
Дэвид У. Энтони
Древняя Европа, 8000 г. до н. Э. до 1000 г. н.э .: Энциклопедия мира варваров
Есть ряд теорий по многим ключевым вопросам, касающимся приручения лошади .Хотя лошади появились в наскальном искусстве эпохи палеолита еще в 30 000 году до нашей эры, это были действительно дикие лошади и, вероятно, на них охотились ради мяса. Спорный вопрос, как и когда приручили лошадей. Наиболее яркое свидетельство использования лошади в качестве транспортного средства — захоронения на колесницах, датируемые годом до н. Э. 2000 г. до н.э. Однако появляется все больше свидетельств, подтверждающих гипотезу о том, что лошади были одомашнены в евразийских степях (очевидно, в центре Украины) примерно в 4000 г. до н.э. [1] Дата одомашнивания лошади в некоторой степени зависит от определения термина «одомашнивание».«Некоторые зоологи определяют« одомашнивание »как контроль человека над размножением, который может быть обнаружен в образцах древних скелетов по изменениям в размере и изменчивости популяций древних лошадей. Другие исследователи обращаются к более широким свидетельствам, включая скелетные и стоматологические свидетельства трудовой деятельности; оружие. , искусство и духовные артефакты, а также образ жизни человеческих культур.Существуют также свидетельства того, что лошади содержались в качестве мясных животных до того, как их дрессировали в качестве рабочих животных. Попытки датировать одомашнивание путем генетического исследования или анализа физических останков основаны на предположении, что существует разделение генотипа или фенотипа одомашненных и диких популяций.Такое разделение, по-видимому, имело место, но даты, основанные на таких методах, могут дать только оценку самой поздней возможной даты одомашнивания, не исключая возможности неизвестного периода более раннего обмена генами между дикими и домашними популяциями (который будет происходить естественным образом). до тех пор, пока одомашненная популяция сохраняется в среде обитания дикой популяции). Более того, все современные популяции лошадей сохраняют способность возвращаться к одичавшему состоянию, и все одичавшие лошади относятся к домашнему типу; то есть они происходят от предков, сбежавших из плена. Принятие ли кто-либо более узкого зоологического определения одомашнивания или более широкого культурного определения, основанного на множестве зоологических и археологических свидетельств, влияет на временные рамки, выбранные для одомашнивания лошади. Дата 4000 г. до н.э. основана на доказательствах, которые включают появление стоматологических патологий, связанных с укусом, изменения в практике забоя, изменения в экономике человека и моделях поселений, изображение лошадей как символов власти в артефактах и появление костей лошадей. в человеческих могилах. [2] С другой стороны, измеримые изменения в размерах и увеличение вариабельности, связанные с одомашниванием, произошли позже, примерно в 2500–2000 годах до нашей эры, как видно из останков лошадей, найденных на месте Чепель-Харош в Венгрии, поселении Культура колокольчиков. [3] Независимо от конкретной даты одомашнивания, использование лошадей быстро распространилось по Евразии для транспортировки, сельскохозяйственных работ и ведения войны. Возможно, уже в 3500–3000 гг. До н.э. и, конечно, в период 2500–2000 гг. До н.э., человеческая зависимость от домашних лошадей распространилась по всей Евразии для транспортировки и ведения войны.Лошади и мулы в сельском хозяйстве использовали нагрудную упряжь или ярмо, более подходящее для волов, что было не так эффективно для использования всей силы животных, как изобретенный позднее ошейник, появившийся несколько тысячелетий спустя. [4] [5] Рекомендуемые дополнительные знанияПредшественники отечественной лошади
Домашняя лошадь — Equus caballus .Его дикий предок традиционно обозначается как Equus ferus , хотя это обозначение подвида, а не отдельного вида. В настоящее время не существует генетических оригиналов местных диких лошадей, кроме никогда не одомашненных лошадей Пржевальского. Однако у Пржевальского 66 хромосом, в отличие от 64 среди современных домашних лошадей, и их митохондриальная ДНК (мтДНК) образует отдельный кластер в пределах широкой генетической изменчивости современных лошадей. [6] Лошади Пржевальского могут скрещиваться с домашними лошадьми и давать плодородное потомство, поэтому они явно более близки к лошадям, чем Ослы.Но генетические данные свидетельствуют о том, что современные лошади Пржевальского произошли от особого регионального генофонда в восточной части евразийских степей, а не от той же генетической группы, которая дала начало современным домашним лошадям. Тем не менее, такие свидетельства, как наскальные рисунки Ласко, позволяют предположить, что древние дикие лошади, которых некоторые исследователи теперь называют «подтипом тарпанов», вероятно, походили на лошадей Пржевальского по общему внешнему виду: большие головы, серовато-коричневая окраска (либо коричнево-коричневый «зеброво-коричневый» «или» голубой серовато-коричневый «, иногда называемый Груллой), толстые шеи, жесткие прямые гривы и относительно короткие толстые ноги. [7] В эпоху ледникового периода на лошадей охотились ради мяса в Европе, в степях Евразии и в Северной Америке. Существуют многочисленные места убийств, и многие наскальные рисунки в Европе рассказывают нам, как они выглядели. [8] Многие из этих подвидов ледникового периода вымерли во время быстрых климатических изменений, связанных с окончанием последнего ледникового периода, или были выслежены людьми, особенно в Северной Америке, где лошади полностью вымерли. [9] Классификация, основанная на типах телосложения и экстерьере, при отсутствии доступности ДНК для исследований, предполагает, что существовало примерно четыре основных диких прототипа, которые, как считается, развились с адаптациями к окружающей среде до одомашнивания.Существуют конкурирующие теории: некоторые утверждают, что четыре прототипа были отдельными видами или подвидами, в то время как другие предполагают, что прототипы были физически разными проявлениями одного и того же вида. [7] Однако, как и Equus ferus, эти животные, вероятно, могли скрещиваться друг с другом, поэтому не были полностью отдельными видами. Другие теории утверждают, что существовал только один дикий вид и все различные типы телосложения были полностью результатом селективного разведения после приручения. В любом случае, наиболее широко принятая система классификации, основанная на типах телосложения и экстерьере, иногда называемая «теорией четырех основ», описывает четыре базовых прототипа следующим образом:
Только две никогда не одомашненные «дикие» группы выжили в исторические времена: лошадь Пржевальского ( Equus ferus przewalski ) и тарпан ( Equus ferus ferus ). [10] Тарпан вымер в конце 19 века, лошадь Пржевальского находится под угрозой исчезновения; он вымер в дикой природе в 1960-х годах, но был повторно интродуцирован в конце 1980-х годов в два заповедника в Монголии. Хотя такие исследователи, как Мария Гимбутас, предположили, что лошади эпохи энеолита принадлежали Пржевальскому, более поздние генетические исследования показывают, что лошадь Пржевальского не является предком современных домашних лошадей. [ необходима цитата ] Однако, другие подвиды Equus ferus, , по-видимому, существовали и могли быть потомством домашних лошадей. [10] Несмотря на то, что одомашнивание лошадей было широко распространено за короткий период времени, все же возможно, что одомашнивание началось с единственной культуры, которая передала методы и племенной состав. Возможно, что два «диких» подвида остались, когда все другие группы некогда «диких» лошадей вымерли, потому что все остальные, возможно, были более подходящими для приручения людьми и селективного разведения, которое дало начало современной домашней лошади. . [11] Археологические свидетельстваДоказательства приручения лошади происходят из трех источников: 1) изменения скелетов и зубов древних лошадей; 2) изменения в географическом распространении древних лошадей, особенно введение лошадей в регионы, где не было диких лошадей; а также 3) археологические памятники, содержащие артефакты, изображения или свидетельства изменений в поведении людей, связанных с лошадьми. Археологические свидетельства включают останки лошадей, захороненные в человеческих могилах; изменения возраста и пола лошадей, убитых людьми; появление загонов для лошадей; оборудование, такое как удила или другие виды конской снасти; сами лошади погребены с оборудованием, предназначенным для использования лошадьми, например колесницами; и изображения лошадей, используемых для верховой езды, вождения, тягловой работы, или символы человеческой силы. Лишь немногие из этих категорий, взятые по отдельности, предоставляют неопровержимые доказательства приручения, но вместе взятые составляют убедительный аргумент. Лошади, погребенные с колесницамиНаименее древние, но наиболее убедительные свидетельства одомашнивания происходят из мест, где кости и черепа конских ног, вероятно, первоначально прикрепленные к шкурам, были захоронены вместе с останками колесниц как минимум в 16 могилах синташтинской и петровской культур. Они были расположены в степях к юго-востоку от Уральских гор, между верховьями Урала и верховьями рек Тобол, региона, который сегодня разделен между югом России и северным Казахстаном.Петровка возникла немного позже и, вероятно, выросла из Синташты, и оба комплекса вместе охватывали около 2100-1700 гг. До н.э. с помощью калиброванных методов или методов калибровки по годам. [12] [13] Некоторые из этих могил содержали останки восьми принесенных в жертву лошадей, помещенных в могилу, сверху и рядом с ней. Во всех датированных могилах колесниц головы и копыта пары лошадей были помещены в могилу, в которой когда-то находилась колесница. Признаки наличия колесниц в этих могилах были получены по отпечаткам двух колес со спицами, установленных в ярусах могилы 1.2-1,6 м друг от друга; в большинстве случаев остальная часть автомобиля не оставляла следов. Вдобавок пара дискообразных «псалий» из рогов, древних предшественников современной хвостовика удила или кольца удила, помещалась парами рядом с каждым жертвоприношением из головы и копыт лошади. На внутренних поверхностях дисков были выступающие зубцы или шипы, которые прижимались к губам лошади, когда поводья натягивались с противоположной стороны. Заклепки на щеках были новым и довольно серьезным средством управления, появившимся одновременно с колесницами. Все датированные могилы колесниц содержали оттиски колес, конские кости, оружие (наконечники стрел и копья, топоры, кинжалы или каменные наконечники булав), останки человеческих скелетов и псалимы. Поскольку они были похоронены группами по два человека с колесницами и заклепками на щеке, чрезвычайно убедительно свидетельство того, что эти степные лошади 2100-1700 гг. До н.э. были одомашнены. Вскоре после периода этих захоронений распространение домашних лошадей по Европе было почти взрывным.Через 500 лет есть свидетельства существования конных колесниц в Греции, Египте и Месопотамии. Еще через 500 лет колесница, запряженная лошадьми, распространилась по Китаю. Скелетные индикаторы прирученияНекоторые исследователи не считают животное «одомашненным» до тех пор, пока в нем не обнаружатся физические изменения, соответствующие селективному разведению, или, по крайней мере, оно не родилось и не выросло полностью в неволе. До этого момента они классифицировали содержащихся в неволе животных как просто «прирученных».«Те, кто придерживается этой теории приручения, указывают на изменение размеров скелета, обнаруженное среди костей лошади, извлеченных из мусорных ям, датированных примерно 2500 г. до н.э., в восточной Венгрии на стоянках колокольчиков, а также на стоянках позднего бронзового века в российских степях, Испания. и Восточная Европа. [3] [14] Конские кости из этих контекстов демонстрируют увеличение вариабельности, что, как считается, отражает выживаемость под опекой человека как более крупных, так и более мелких особей, чем те, которые появляются в дикой природе; среднего размера, что, как считается, отражает стиль и ограничение в диете.Популяции лошадей, которые продемонстрировали эту комбинацию изменений скелета, вероятно, были одомашнены. Эти данные свидетельствуют о том, что примерно после 2500 г. до н.э. лошади все больше контролировались людьми. Ботайская культураОдно из самых интригующих свидетельств раннего приручения происходит от ботайской культуры, обнаруженной в северном Казахстане. Ботайская культура была культурой собирателей, которые, кажется, переняли верховую езду, чтобы охотиться на многочисленных диких лошадей северного Казахстана между 3500-3000 годами до нашей эры. [15] [16] Ботайские стоянки не имели костей крупного рогатого скота или овец; единственными домашними животными, помимо лошадей, были собаки. В поселениях Ботая в этот период насчитывалось от 50 до 150 коттеджей. Отложения мусора содержали от десятков до сотен тысяч выброшенных костей животных, от 65% до 99% которых принадлежали лошадям. Раньше охотники-собиратели, жившие в том же регионе, не охотились с таким успехом на диких лошадей и тысячелетиями жили в меньших, более изменчивых поселениях, часто содержащих менее 200 костей диких животных. Целые стада лошадей были забиты ботайскими охотниками, очевидно, в погоне за охотой. Принятие верховой езды могло бы объяснить появление специализированных техник конной охоты и более крупных и постоянных поселений. Одомашненные лошади могли быть заимствованы из соседних пастушеских хозяйств в степях к западу от Уральских гор, где у хвалынской культуры были стада крупного рогатого скота и овец и, возможно, были приручены лошади еще в 4800 году до нашей эры. [16] Другие исследователи утверждали, что все ботайские лошади были дикими и что ботайские конные охотники охотились на диких лошадей пешком.В качестве доказательства они отмечают, что зоологи не обнаружили изменений скелета у ботайских лошадей, указывающих на одомашнивание. А поскольку на них охотились ради еды, большинство останков лошадей, найденных в поселениях ботайской культуры, действительно, вероятно, были дикими. С другой стороны, любые одомашненные верховые лошади, вероятно, были того же размера, что и их дикие собратья, и теперь их нельзя отличить по размеру костей. [3] Они также отмечают, что возрастная структура забитых в Ботай лошадей представляет собой естественный демографический профиль охотничьих животных, а не модель, ожидаемую, если бы они были одомашнены и отобраны для убоя. [17] Однако эти аргументы были опубликованы до обнаружения загона в Красном Яре и циновок конского навоза на двух других ботайских стоянках. Износ долотаНаличие износа удила предполагает, что на лошади ездили верхом или ездили на ней, и самые ранние из таких свидетельств датируются 3500–3000 годами до нашей эры. Поскольку на лошадях можно ездить и управлять ими без удила с помощью капсюля или хакамора, и такие инструменты используются даже сегодня, отсутствие износа удила на зубах лошади не является убедительным доказательством против одомашнивания, но такие материалы не вызывают ни значительных физиологических изменений, ни могут ли они сохраняться тысячелетия. Регулярное использование удила для управления лошадью может привести к появлению фасок износа или скосов на передних углах нижних вторых премоляров. Углы рта лошади обычно держат насадку на «решетках» рта, межзубном пространстве, где нет зубов, впереди премоляров. Бит должен управляться человеком, или лошадь должна двигать им языком, чтобы он коснулся зубов. Износ может быть вызван истиранием биты передних углов премоляров, если лошадь схватится и выпустит биту между зубами; Другой износ может быть вызван ударами коронки о вертикальный передний край нижних премоляров, [18] [19] из-за очень сильного давления со стороны человека. Современные эксперименты показали, что даже органические кусочки веревки или кожи могут создавать значительные грани износа, а также показали, что грани глубиной 3 мм и более не появляются на премолярах диких лошадей. [20] Однако другие исследователи оспорили оба вывода. [17] Грани износа 3 мм и более также были обнаружены на семи конских премолярах в двух стоянках Ботай, Ботай и Кожай 1, датируемых примерно 3500–3000 годами до нашей эры. [16] [21] Премоляры культуры Ботай — самые ранние зарегистрированные многочисленные примеры этой стоматологической патологии на любом археологическом участке, и на 1000 лет опережали любые признаки изменения скелета.В то время как на нижних вторых премолярах одного жеребца из Дереевки на Украине были обнаружены фасетки износа глубиной более 3 мм, энеолитическое поселение датируется примерно 4000 г. до н.э. 700-200 до н.э., что указывает на то, что этот жеребец был фактически помещен в яму, вырытую в древнем энеолите во время железного века. [16] Навоз и загоныУченые-почвоведы, работающие с Сандрой Олсен из Музея естественной истории Карнеги в энеолитических (также называемых энеолитом или «медным веком») поселениях Ботай и Красный Яр на севере Казахстана, обнаружили слои конского навоза, выброшенные в неиспользуемые ямы в обоих домах. расчеты. [22] Сбор и утилизация конского навоза предполагает, что лошади содержались в загонах или конюшнях. Настоящий загон, датируемый 3000–3500 гг. До н.э., был идентифицирован в Красном Яре по образцу столбов для круглого забора, при этом почвы внутри забора содержали в десять раз больше фосфора, чем почвы снаружи. Фосфор может представлять собой остатки навоза. [23] Географическое расширениеПоявление останков лошадей в населенных пунктах в регионах, где их раньше не было, является еще одним показателем приручения.Хотя изображения лошадей появляются еще в период верхнего палеолита в таких местах, как пещеры Ласко, Франция, что позволяет предположить, что дикие лошади жили в регионах за пределами Евразии до приручения и, возможно, даже на них охотились первые люди, концентрация останков предполагает умышленно отловленные и содержащиеся животные — показатель одомашнивания, по крайней мере, в пищу, если не обязательно использовать в качестве рабочего животного. Около 3500–3000 гг. До н.э. конские кости стали чаще появляться в археологических раскопках за пределами их центра распространения в евразийских степях и были замечены в Центральной Европе, в долине среднего и нижнего Дуная, а также на Северном Кавказе и Закавказье.Доказательства присутствия лошадей в этих областях раньше были редкостью, и по мере увеличения численности в останках лошадей стали появляться и более крупные животные. Такое расширение ареала было современником ботайской культуры, где есть свидетельства того, что лошадей загоняли в загоны и ездили верхом. Это не обязательно означает, что лошади были сначала одомашнены в степях, но степные охотники, несомненно, преследовали диких лошадей больше, чем в любом другом регионе. Это географическое расширение интерпретируется многими зоологами как ранняя фаза распространения домашних лошадей. [24] [25] [26] Европейские дикие лошади добывали до 10% костей животных в небольшом количестве поселений эпохи мезолита и неолита, разбросанных по Испании, Франции и болотам северных районов. В Германии, но во многих других частях Европы, включая Грецию, Балканы, Британские острова и большую часть Центральной Европы, конские кости не встречаются или встречаются очень редко в мезолитических, неолитических или энеолитических поселениях. Напротив, кости диких лошадей регулярно превышали 40% идентифицированных костей животных в мезолитических и неолитических лагерях в евразийских степях, к западу от Уральских гор. [24] [27] [28] Конские кости редко встречались или отсутствовали в кухонном мусоре эпох неолита и энеолита в западной Турции, Месопотамии, большей части Ирана, Южной и Центральной Азии и большей части Европы. [24] [25] [29] Хотя кости лошадей были обнаружены в неолитических стоянках в центральной Турции, все лошадиные вместе составляли менее 3% костей животных. В пределах этих трех процентов лошадей было менее 10%, причем 90% или более непарнокопытных были представлены онаграми (Equus hemionus) или другими ословидными лошадиными, которые позже вымерли, Equus Hydruntinus. [30] Онагры были наиболее распространенными местными дикими непарными на Ближнем Востоке. На них охотились в Сирии, Анатолии, Месопотамии, Иране и Средней Азии; и одомашненные ослы (Equus asinus) были завезены в Месопотамию, вероятно, из Египта, но дикие лошади, по-видимому, там не жили. [31] Другое свидетельство географической экспансииПозднее в аккадский период, 2300-2100 гг. До н.э., в художественных средствах массовой информации в Месопотамии стали появляться изображения лошадей, опознаваемых по их коротким ушам, развевающимся гривам и хвостам, выступающим на скамье подсудимых.Слово «лошадь» буквально переводится как осла гор, впервые появилось в шумерских документах во время Третьей династии Ура, примерно 2100–2000 гг. До н.э. [32] Цари Третьей династии Ура, очевидно, скармливали лошадей львам для королевского развлечения, что, возможно, указывает на то, что лошади все еще считались скорее экзотикой, чем полезной, но король Шульги, примерно в 2050 году до нашей эры, сравнивал себя с «лошадью из шоссе, которое машет своим хвостом », и одно изображение из его правления показывает человека, очевидно едущего на лошади на полном скаку. [33] Лошади были импортированы в Месопотамию и низменности Ближнего Востока в больших количествах после 2000 г. до н.э. в связи с началом колесницы войны. Дальнейшая экспансия на равнины Ближнего Востока и северо-западного Китая также произошла около 2000 г. до н.э., опять же, очевидно, вместе с колесницей. Хотя кости «Equus» неопределенных видов найдены в некоторых стоянках позднего неолита в Китае, датированных до 2000 г. до н.э., кости «Equus caballus» или «Equus ferus» впервые появились в нескольких местах и в значительном количестве на стоянках культуры Цицзя и Сиба, 2000–1600 гг. до н.э., в Ганьсу и северо-западных провинциях Китая. [34] Культура Цицзя находилась в контакте с культурами евразийских степей, о чем свидетельствует сходство между Цицзя и степной металлургией позднего бронзового века, поэтому, вероятно, именно благодаря этим контактам одомашненные лошади впервые стали частым явлением на северо-западе Китая. Образы лошадей как символы властиОколо 4200–4000 гг. До н.э., более чем за 500 лет до географической экспансии, о чем свидетельствует присутствие костей лошадей, новые виды могил, названные в честь могилы в Суворово, появились к северу от дельты Дуная в прибрежных степях Украины недалеко от Измаила. Суворовские могилы были похожи и, вероятно, произошли от более ранних погребальных традиций в степях вокруг Днепра. В некоторых суворовских могилах обнаружены полированные каменные наконечники булав в виде конских голов и бусины из конских зубов. [35] Более ранние степные могилы также содержали полированные каменные головы булав, некоторые из них были вырезаны в виде голов животных. [36] Поселения в степях, современных Суворово, такие как Средний Стог II и Дереивка на Днепре, содержали от 12 до 52% конских костей. [37] Когда суворовские могилы появились на пастбищах дельты Дуная, конские булавы также появились в некоторых местных земледельческих городах трипольской и гумельницкой культур на территории современной Румынии и Молдовы, недалеко от суворовских могил. [38] Эти земледельческие культуры ранее не использовали полированные каменные булавы, а конские кости на местах их поселений были редкостью или отсутствовали. Вероятно, их конские булавы пришли от суворовских переселенцев. В свою очередь, суворовцы приобрели множество медных украшений в городах Триполье и Гумельница. После этого эпизода контактов и торговли, но все же в период 4200-4000 гг. До н.э., около 600 сельскохозяйственных городов на Балканах и в долине нижнего Дуная, некоторые из которых были заняты в течение 2000 лет, были заброшены. [39] Добыча меди прекращена на Балканских медных рудниках, [40] , и культурные традиции, связанные с сельскохозяйственными городами, были прекращены на Балканах и в долине нижнего Дуная. Этот крах «Старой Европы» приписывают иммиграции конных индоевропейских воинов. [41] Коллапс мог быть вызван усилением боевых действий, о чем есть свидетельства; и война могла быть усугублена конными набегами; и булавы с конскими головами были интерпретированы как указание на введение домашних лошадей и верховую езду непосредственно перед крахом. Однако конные набеги — лишь одно из возможных объяснений этого сложного события. Ухудшение окружающей среды, экологическая деградация из-за тысячелетий ведения сельского хозяйства и истощение легко добываемых оксидных медных руд также упоминаются в качестве причинных факторов. [42] АртефактыПерфорированные предметы из рогов, обнаруженные в Дереевке и других памятниках, одновременных с Суворово, были идентифицированы как псалии или «псалии», обозначающие конские укусы. [43] . Эта идентификация больше не является широко распространенной, поскольку рассматриваемые объекты не были обнаружены связанными с костями лошади и могли иметь множество других функций. [44] Однако путем изучения микроскопического износа было установлено, что многие костяные инструменты в Ботайе использовались для разглаживания ремней из сыромятной кожи, а ремни из сыромятной кожи могли использоваться для изготовления шнуров и веревок из сыромятной кожи, полезных для лошадей. прихватка. [45] Подобные костяные ремешки известны из многих других степных поселений, но неизвестно, как использовались ремешки. Самые старые артефакты, явно идентифицируемые как конские гвозди, — удила, уздечки, псалии или любые другие виды конского снаряжения — это рогатые дискообразные псалии, связанные с изобретением колесницы на стоянках Синташта-Петровка. Лошади, захороненные в человеческих могилахСамым древним из возможных археологических индикаторов изменившихся взаимоотношений между лошадьми и людьми является появление около 4800-4400 гг. До н.э. костей лошади и резных изображений лошадей в энеолитических могилах раннехвалынской культуры и самарской культуры в Среднем Поволжье России. На Хвалынском кладбище близ города Хвалынска раскопано 158 могил этого периода. Из них 26 могил содержали части принесенных в жертву домашних животных, а дополнительные жертвоприношения совершались в ритуальных отложениях на исходной поверхности земли над могилами.В 10 могилах обнаружены части голеней лошадей; в двух из них также находились кости домашнего скота и овец. В Хвалынске было принесено в жертву не менее 52 домашних овец или коз, 23 домашнего скота и 11 лошадей. Включение лошадей с крупным рогатым скотом и овцами и исключение явно диких животных вместе предполагает, что лошади были символически отнесены к категории домашних животных. [ необходима ссылка ] На Съезже, современном кладбище самарской культуры, части двух лошадей были помещены над группой человеческих могил.Пара лошадей здесь была представлена головой и копытами, вероятно, первоначально прикрепленными к шкурам. Тот же ритуал — использование шкуры с костями головы и голени как символа всего животного — использовался для многих домашних жертвоприношений крупного рогатого скота и овец в Хвалынске. Вырезанные из кости изображения лошадей были размещены в надземном месторождении охры в Съезже и встречались на нескольких других памятниках того же периода в среднем и нижнем Поволжье. Вместе эти археологические ключи предполагают, что лошади имели символическое значение в культурах Хвалынска и Самары, которого им раньше не хватало, и что они были связаны с людьми, домашним скотом и домашними овцами.Таким образом, самая ранняя фаза приручения лошади могла начаться в период 4800-4400 гг. До н.э. [необходима ссылка ] Генетические данныеСравнительное исследование митохондриальной ДНК (мтДНК) живых и ископаемых лошадей, проведенное К. Вила и другими эволюционными биологами из Упсальского университета в Швеции, изучило митохондриальную ДНК 191 породистой лошади, [46] , включая примеры исторического английского и Шведские породы считаются «примитивными», а одна порода произошла от животных, завезенных в Исландию викингами.Они также получили образцы ДНК лошади Пржевальского. Они сравнили эти образцы с ископаемыми ДНК из костей ног лошадей, которые хранились в вечной мерзлоте Аляски более 12000 лет, а также с другими образцами из археологических памятников на юге Швеции и Эстонии, возрастом от 1000 до 2000 лет. Их исследования были в значительной степени подтверждены некоторыми модификациями других исследователей. [6] Эти данные показали, что для учета генетической изменчивости современных кобыл Equus caballus требовалось , по крайней мере, 77 различных предковых кобыл, разделенных на 17 различных линий. [ необходима ссылка ] Результаты применимы только к линиям кобыл, поскольку мтДНК наследуется только от кобылы к кобыле и не зависит от генов жеребца. Этот анализ показал, что современные одомашненные кобылы имеют почти такое же генетическое разнообразие, как ископаемые дикие кобылы. Напротив, аналогичный анализ митохондриальной ДНК показал, что современные люди из пород крупного рогатого скота, овец, водяных буйволов и свиней гораздо менее генетически разнообразны, чем их древние предки.Таким образом, похоже, что большое количество диких линий было вовлечено в самый недавний общий предок (mt-mrca) домашних лошадей — матрилин лошадей, намного больше, чем у любого другого домашнего млекопитающего, изученного на сегодняшний день. Это, вероятно, означает, что либо кобылы были одомашнены во многих разных местах, либо генофонд прирученной популяции постоянно обновлялся за счет отлова диких кобыл. [46] [6] С другой стороны, патрилин (Y-mrca) современных домашних лошадей демонстрирует большую однородность.Гены, расположенные на Y-хромосоме, которая передается только от отца к потомству мужского пола, у современных домашних лошадей гораздо менее изменчивы. [47] Это, вероятно, означает, что было приручено относительно немного жеребцов и что потомство мужского пола от союзов диких жеребцов и домашних кобыл сохранялось не так часто, как племенное поголовье. В любом случае, самый недавний общий предок по отцовской линии, по-видимому, появился позже, чем самый последний общий предок по материнской линии. [47] Это соответствует генетике человека, где «Y-Адам» значительно моложе «mt-Eve». Способы прирученияEquidae вымерли в западном полушарии в конце последнего ледникового периода. Возникает вопрос, почему и как лошади избежали этой участи на евразийском континенте. Было высказано предположение, что одомашнивание спасло вид. [48] Хотя экологические условия для выживания лошадей в Европе были несколько более благоприятными в Евразии, чем в Северной и Южной Америке, те же факторы стресса, которые привели к исчезновению мамонта, действительно оказали влияние на лошадей. Таким образом, через некоторое время после 8000 г. до н.э. к приблизительной дате исчезновения в Америке, люди в Евразии, возможно, начали держать лошадей в качестве источника пищи для домашнего скота, и, удерживая их в неволе, возможно, помогли сохранить вид. [48] Лошади также соответствуют шести основным критериям приручения домашнего скота и, таким образом, можно утверждать, «предпочли» жить в непосредственной близости от людей. [11] Одна модель приручения лошади начинается с того, что отдельных жеребят содержат в качестве домашних животных, а взрослых лошадей забивают на мясо. Жеребята относительно маленькие, и их легко держать в руках. Лошади ведут себя как стадные животные и для процветания нуждаются в общении. Как исторические, так и современные данные показывают, что жеребята могут и будут связывать с людьми других домашних животных для удовлетворения своих социальных потребностей.Таким образом, одомашнивание могло начаться с того, что молодых лошадей неоднократно превращали в домашних животных, что предшествовало великому открытию того, что на этих питомцах можно ездить верхом или иным образом заставлять их работать. Однако существует спор о том, что означает прирученный . Одна теория предполагает, что одомашнивание должно включать физиологические изменения, связанные с селективным разведением в неволе, а не просто «приручением». Было отмечено, что традиционные народы во всем мире (как охотники-собиратели, так и садоводы) обычно приручают особей диких видов, обычно путем ручного выращивания младенцев, чьи родители были убиты, и эти животные не обязательно «одомашнены».» [необходима ссылка ] С другой стороны, некоторые исследователи обращаются к примерам из исторических времен, чтобы выдвинуть гипотезу о том, как происходило одомашнивание. » одомашненный.» Вождение в сравнении с верховой ездойСложный вопрос заключается в том, были ли одомашненные лошади впервые оседланы или загнаны. Хотя самые недвусмысленные свидетельства показывают, что лошадей первыми использовали для буксировки колесниц на войне, существуют убедительные, хотя и косвенные, свидетельства того, что верховая езда происходила первыми, особенно это касается ботайцев. Износ долота может быть связан с верховой ездой, хотя, как показывает современный хакамор, на лошадях можно ездить без присмотра, используя веревку и другие недолговечные материалы для изготовления снаряжения, которое крепится вокруг носа.Так что отсутствие однозначных свидетельств раннего катания в записях не решает вопрос. Таким образом, с одной стороны, логика подсказывает, что на лошадях можно было ездить задолго до того, как их загоняли. Но также гораздо труднее собрать доказательства этого, поскольку материалы, необходимые для верховой езды — простые хакаморы или одеяла — не сохранятся в качестве артефактов, и кроме износа зубов от кусочка, изменений скелета у животного, на котором ездили верхом. не обязательно будет особенно заметным.Прямые свидетельства того, что ездили на лошадях, намного сильнее. [49] С другой стороны, другие утверждают, что признаки износа долота не обязательно связаны с ездой. Некоторые теоретики предполагают, что лошадью можно было управлять с земли, поместив кусочек в рот, связанный с веревкой и ведя животное, таща примитивную повозку или плуг. Поскольку в Месопотамии для выполнения этой обязанности обычно использовались волы, вполне возможно, что первые плуги могли быть применены с лошадью, и немного действительно могло иметь значение как часть аграрного развития, а не как военная техника. Лошади в древней войне
Хотя верховая езда, возможно, практиковалась в течение 4-го и 3-го тысячелетий до нашей эры, а исчезновение «древнеевропейских» поселений могло быть связано с нападениями конных воинов, наиболее явное влияние лошадей на древние войны было введено в движение колесницей. около 2000 г. до н.э. Лошади в бронзовом веке были относительно небольшими по современным меркам, что привело некоторых теоретиков к мысли, что древние лошади были слишком малы, чтобы на них можно было ездить, и, следовательно, на них, должно быть, загоняли. [ необходима цитата ] Описание Геродотом Сигиннэ, степного народа, разводившего лошадей, слишком маленьких для езды, но чрезвычайно умелых в колесницах, иллюстрирует этот этап. Однако, поскольку лошади оставались в целом меньше современных лошадей вплоть до средневековья, [50] эта теория весьма сомнительна. Железный век в Месопотамии видел подъем конной кавалерии как инструмента войны, о чем свидетельствуют заметные успехи тактики конных лучников, использовавшейся различными вторгающимися конными кочевниками, такими как парфяне.Со временем колесницы постепенно устаревают. Лошадь железного века была все еще относительно невысокой, возможно, от 12,2 до 14,2 ладони в высоту (от 1,27 до 1,47 метра в холке). Это была общая средняя высота меньше, чем у современных верховых лошадей, которая колеблется от 14,2 до 17,2 ч. 1,47-1,78 метра). Однако маленькие лошади на протяжении многих веков успешно использовались в качестве легкой кавалерии. Например, пони Фелл, которые, как считается, произошли от римских кавалерийских лошадей, вполне могут нести взрослых взрослых особей (хотя и с довольно ограниченным дорожным просветом) при среднем росте 13.2 руки (1,37 м). Точно так же арабская лошадь отличается короткой спиной и плотной костью, и успехи мусульман против тяжелых конных рыцарей Европы продемонстрировали, что лошадь в 14,2 руки может легко нести в битву взрослого человека. Конные воины, такие как скифы, гунны и вандалы поздней римской античности, монголы, вторгшиеся в Восточную Европу в VII — XIV веках нашей эры, мусульманские воины в VIII-XIV веках нашей эры и американские индейцы в XVI веке. на протяжении 19 веков каждый демонстрировал эффективные формы легкой кавалерии. Gravett, Christopher (2002) Английский средневековый рыцарь 1300-1400. Оксфорд: Osprey Publishing ISBN 1-84176-145-1
| ||