Ганнибал переход через альпы: Как Ганнибал перешел Альпы и чего это стоило ему и его людям

Как Ганнибал перешел Альпы и чего это стоило ему и его людям

До поражения в войне с Римом Ганнибал одержал множество побед, благодаря которым наводил ужас на своих врагов, — но, возможно, главным его «подвигом» стал переход через Альпы, казавшийся современникам невозможным. Правда, в узких ущельях он потерял четверть конницы и почти половину пехоты (слоны каким-то чудом выжили все). Американский историк Джон Превас прошел по следам Ганнибала от Северной Африки и Испании через Пиренеи и Альпы до Италии и Малой Азии — T&P публикуют отрывок из его книги об альпийском походе.

Клятва Ганнибала: Жизнь и войны величайшего врага Рима

Джон Превас

Альпина нон-фикшн. 2019

Среди всех достижений Ганнибала ни одно не впечатляет так сильно, как его переход через Альпы. Это было не просто смело: на тот момент подобное было невозможно себе представить. Переход затмевает даже его блестящие победы в битвах с римлянами. Хотя часто о нем говорят как о превосходном примере талантливого полководца, в то же время в Альпах карфагенская армия понесла больше потерь, чем в последовавших боях. Переход можно оценивать как несомненный успех и подвиг полководца, одолевшего силы природы исключительно благодаря собственной целеустремленности, или как огромную неудачу, если смотреть на него с точки зрения ценности человеческой жизни. В биографиях Ганнибала и хрониках Пунических войн авторы чаще всего лишь вкратце пересказывают эти события, предпочитая концентрироваться на его победах в сражениях на полях Италии.

Альпы представляют собой естественный барьер между Францией и Италией, протянувшийся более чем на 300 км от величественного Монблана на севере до Средиземного моря на юге. Начинаясь как сравнительно невысокий хребет (высотой около 100–120 м) к востоку от Роны, они постепенно растут, становятся более обрывистыми, пока не предстают во всем своем великолепии на итальянской границе, где достигают 3500–4000 м в высоту. Именно здесь очертания гор разительно меняются, когда они резко обрываются, переходя от головокружительных вершин к итальянским равнинам. Альпы кажутся монолитной стеной из камня, снега и льда между Францией и Италией, но на самом деле в них есть несколько низин и перевалов, протянувшихся с востока на запад между двумя самыми высокими пиками. Эти перевалы — единственный способ перебраться через горы и удобный ориентир, чтобы разграничивать их. Наиболее низкая и самая южная часть — Приморские Альпы, они начинаются у Средиземного моря неподалеку от Ниццы и заканчиваются перевалом Коль-де-ла-Бонет на высоте 2715 м. Это самый высокий перевал в Альпах, по которому проходит дорога с твердым покрытием. К северу от Приморских Альп протянулись Котские Альпы, названные так римлянами в честь своего лигурийского союзника — вождя Коттия. Эта часть расположена между двумя перевалами — Мон-Сени и Монженевр — хорошо известными маршрутами для перехода через горы между Италией и Францией. Грайские Альпы — следующая часть, находящаяся между перевалом Мон-Сени и Монбланом. Именно ее предположительно пересек легендарный Геркулес во время одного из своих приключений. Последняя область — Пеннинские Альпы, протянувшиеся от швейцарской границы и долины верхней Роны до самых северных и западных регионов Италии.

Специалисты обычно сходятся во мнении, что Ганнибал перешел через Коттские Альпы, начинающиеся в долине Роны, где горы еще сравнительно невысоки. Эта область также известна как Альпы Дофине. Далее Ганнибал должен был спуститься в долины, чередой следующие одна за другой, перед тем как начать второе и финальное восхождение, чтобы пересечь Верхние Альпы на границе с Италией. Через эти долины пролегает единственный путь сквозь горы. Пологие русла расположенных здесь рек обеспечивают более чем достаточный запас питьевой воды и ведут к ручьям на горных склонах. Эти ручьи, в свою очередь, приводят к перевалам, и это единственная реальная возможность преодолеть вершины. Их источники расположены на большой высоте, где снег начинает таять и сползать по склонам гор. Ручьи превращаются в реки, создавшие за прошедшие тысячелетия на своем пути к Роне протяженные поперечные долины. Но даже движение вдоль этих рек может быть опасным, потому что в таком лабиринте легко запутаться и заблудиться. Долины нередко переходят в теснины — узкие проходы, где легко попасть в ловушку и быть снесенным одним из тех грязевых потоков, что периодически сходят с высот, уничтожая все на своем пути. И сам автор был однажды этому свидетелем на территории заповедника Кера.

В Рону впадают четыре основные реки, чьи истоки находятся на вершинах Альп. Самая северная из них, Изер, берет свое начало в ледниках Верхних Альп неподалеку от курорта Валь-д’Изер и впадает в Рону в районе города Валанс. Историки чаще всего предполагают, что именно по ее долине прошел Ганнибал. Следующая и более мелкая в сравнении с Изером река — Дром, берущая начало в Альпах Дофине и впадающая в Рону южнее Валанса. К югу от Дрома протекает Эг и впадает в Рону к северу от Оранжа. Но ни одна из этих двух рек не ведет напрямую к перевалам через Верхние Альпы. Последний и самый длинный из всех четырех притоков — Дюранс, начинающийся с нескольких ручьев, стекающих по склонам самых высоких гор на итальянской границе, несет свои воды по широкой долине на юго-запад и впадает в Рону к югу от Авиньона. Так как маршрут вдоль морского побережья из-за риска встретиться с римской армией возле Марселя был исключен, лучшим выбором Ганнибала был бы именно Дюранс. Эта река ведет к одному из самых низких и простых перевалов — Коль де Монженевр. Но на начальном этапе Ганнибалу все равно пришлось бы искать другую дорогу, иначе его солдаты оказались бы в опасной близости от римской армии. […]

На четвертый день Ганнибал и его армия, двигаясь вдоль Роны, достигли места, которое называется в источниках просто «остров». Это была треугольная низина, напоминавшая дельту Нила, также затапливаемая каждый сезон, плодородная и густонаселенная. Одной из сторон этого треугольника, очевидно, была Рона, но что за река очерчивала границу с другой стороны, до сих пор неизвестно. Полибий, писавший на греческом, называл ее Искарас или Скарас, а писавший на латыни Тит Ливий — Арар (Arar) или Арарос (Araros). Население «острова» принадлежало к племени аллоброгов (общее название для народов, живших на территории Галлии от Роны до Альп Дофине и слабо связанных общим языком и обычаями). Это племя лишь недавно лишилось короля, и двое его сыновей сражались за престол. Старший, Браней, претендовал на трон по праву первородства, а младший, чье имя не упоминается в источниках, угрожал свергнуть брата, если тот объявит себя королем. Племя находилось на грани гражданской войны. Согласно Полибию, Ганнибал принял сторону старшего из братьев и силами своей армии изгнал младшего и его сторонников с острова. Между тем Тит Ливий утверждает, что Ганнибал скорее сыграл роль миротворца, выступив в качестве посредника при поддержке местных старейшин. В любом случае победителем в споре вышел Браней, и в знак благодарности новый король обеспечил солдат Ганнибала одеждой, оружием и припасами, необходимыми для предстоящего путешествия через горы. Также он предоставил вооруженный отряд, чтобы сопроводить их к подножию Альп. […]

Хотя Альпы Дофине достигают в высоту лишь 1200–1500 м, они все равно остаются серьезным препятствием. Чем дальше колонна продвигалась на восток, тем выше становились горы, замедляя ее ход. Все больше местных жителей появлялось на вершинах над карфагенской армией. Беспокойство Ганнибала вызвало донесение разведчиков о том, что впереди войско ждет очень узкое ущелье. В ту ночь по лагерю, сея тревогу среди солдат, поползли сильно преувеличенные слухи о поджидающих впереди опасностях. Также разведчики сообщили Ганнибалу, что горцы следуют за войском только днем, а ночью возвращаются в свои деревни. Это натолкнуло полководца на мысль. Он приказал разжечь множество костров перед закатом, чтобы с наступлением темноты местные жители решили, что войско встало на ночлег. Горцы вернулись в свои деревни, и тогда Ганнибал тайком покинул лагерь с отрядом легко вооруженных пехотинцев. Они поднялись на вершины над ущельем, расположившись над карнизами, которые днем обычно занимали горцы. С рассветом аллоброги вернулись, не подозревая, что Ганнибал и его люди уже поджидали их. Остававшаяся внизу армия свернула лагерь и стала медленно входить в ущелье. Его стены сомкнулись над пунийцами, и засада стала казаться неизбежной. Передовые отряды вышли из ущелья лишь к позднему утру, начав взбираться на прилегающий перевал.

Поначалу горцы только следили за тем, как колонна медленно пробирается через ущелье, а затем поднимается вверх по тропе, ведущей к перевалу. Дорога сужалась, превращаясь в узкий выступ, который резко обрывался к текущей внизу реке с одной стороны, а с другой упирался в отвесную скалу. Кое-где солдатам приходилось идти, выстроившись в ряд по одному. Увидев, с каким трудом войско продвигается над обрывом, аллоброги больше не могли сдерживаться и начали кричать и метать копья. Их вопли эхом отражались от стен ущелья, а горцы тем временем намеренно ранили лошадей стрелами, чтобы те вставали на дыбы. Обезумевшие от боли кони либо падали с обрыва, либо сталкивали вниз людей и животных.

Паника и общее смятение нанесли даже больший ущерб войску, чем стрелы, копья и камни, сыпавшиеся сверху. Ганнибал наблюдал за этим с вершины, сдерживая своих солдат, несмотря на их мольбы помочь товарищам.

Он опасался, что внесет еще большую суматоху в происходящее на обрыве и лишь увеличит потери, если пойдет в атаку в этот момент. Но когда карфагенское войско уже было готово обратиться в бегство, Ганнибал наконец приказал идти в наступление. Горцев быстро смели со стен ущелья, и в колонне внизу постепенно восстановился порядок. Оставшиеся отряды теперь могли выбраться из каньона и безопасно пройти по перевалу. Даже самые опытные и закаленные в боях наемники были потрясены случившимся. И только после того, как последние солдаты, лошади и вьючные животные покинули это место, по перевалу повели слонов. Тактика Ганнибала была похожа на ту, которую за несколько веков до него применил Александр Македонский, когда защитники персидской столицы Персеполиса заперли его войско в ущелье, нанеся ему серьезный урон. Ночью Александр вместе с небольшим отрядом поднялся на вершины гор, а перед самым рассветом обрушился на противника и одержал победу. […]

Двигаясь на северо-восток вдоль долины, карфагеняне достигли современного города-крепости Мон-Дофен и были поражены открывшимся видом. В античных источниках описывается «ужасное зрелище, представшее перед их глазами, — покрытые снегом ледяные пики, а все вокруг казалось окоченевшим от холода». Перед ними простирались самые большие и труднопреодолимые горы среди всех альпийских хребтов — такие высокие, что, казалось, они задевают небесный свод. Ничего подобного до сих пор не встречалось на их пути, и этот вид воскресил страх, обуявший их, когда они впервые добрались до Роны. Горы в этой части Альп достигают более 4000 м в высоту, они похожи на неподвижных и неприступных гигантов, бросающих вызов тем, кто осмелится покорить их вершины. Ганнибал и его солдаты еще не знали, что в тот момент от Италии их отделяло меньше 80 км.

Тит Ливий рассказывает, что люди, жившие в этих горах, «носили лохмотья, обросли волосами и были безобразны настолько, что это не поддается описанию». Другой римлянин, Плиний Старший, пишет, что многих из этих горцев жизнь изуродовала так, что на них было страшно смотреть, а Диодор Сицилийский отзывается о здешних племенах так: они влачили «тяжкое и беспросветное» существование в хижинах и пещерах, а тяжелый труд, постоянная необходимость карабкаться по скалам и плохое питание сделали этих людей тощими, но мускулистыми. «Полудикие» и с трудом способные обеспечить самих себя, они, по утверждению древнегреческого географа Страбона, выживали благодаря набегам на более богатые деревни и города, расположенные на нижних склонах гор, где люди жили в относительном достатке. Во время этих набегов они действовали безжалостно, убивая не только попадавшихся им на пути мужчин, но и беременных женщин, если жрецы предсказывали, что те родят мальчиков.

Был поздний сентябрь или начало октября, Ганнибал торопился продолжить поход, так как погода портилась с каждым днем, и продвижение в горах становилось все более опасным. Чем дольше войско стояло на месте, тем больше было шансов, что его застигнет непогода. Тогда Ганнибал принял одно из самых пагубных тактических решений в своей военной карьере, обеспечившее ему, вместе с тем, место в учебниках истории. Поддавшись на уговоры проводников, предоставленных местными старейшинами, он вместе с войском покинул безопасную долину Дюранса, повернув у Мон-Дофена в тесный проход под названием Комб-де-Кейра. Проводники заверили Ганнибала, что это самый быстрый путь через горы, не стали возражать и бойи (кельтское племя в составе армии Ганнибала — прим. T&P) из его свиты, по всей видимости незнакомые с этой местностью, так как попали в Галлию через более доступный перевал, расположенный на юге гряд. Комб-де-Кейра — зловещее место, где друиды совершали человеческие жертвоприношения, сбрасывая юных девственниц со скал в воды протекавшей внизу реки. Даже летом, несмотря на стоящее высоко в небе солнце, это ущелье окутано мраком. Горные потоки и ручьи срываются с этих утесов, а в наши дни к его крутым стенам льнет узкое шоссе, проложенное над стремительной и бурной рекой вдоль контура древней римской дороги. […]

Вход в ущелье был так узок, что лишь несколько солдат могли продвигаться одновременно. Это замедляло движение колонны, вынуждая ее растянуться на значительное расстояние. В ущелье солдатам приходилось двигаться по узкой тропинке, с одной стороны которой была крутая скала, а с другой текла бурная река. Горцы заняли укрытия на вершинах в ожидании подходящего момента для атаки. Они терпеливо дожидались, пока колонна войдет глубже в ущелье. В тылу за войском на расстоянии следовал еще один отряд галлов, а на другом конце каньона, где он переходил в небольшую долину, собиралось третье войско для расправы с выжившими в засаде. Края ущелья сомкнулись над колонной, и она двигалась медленно и настороженно. Солдаты смолкли и нервно поглядывали на нависающие утесы. Впереди бойи прочесывали скалы в поисках любого признака возможной засады, а

местные жители-проводники стали отчаянно искать возможность сбежать до начала резни. Заложники, привязанные к тем, кто взял их в плен, покорно шли в строю, как овцы, которых ведут на убой, смиренно дожидаясь того, что им уготовано судьбой.

В середине ущелья тропа становилась настолько узкой, а его стены подходили так близко друг к другу, что не более трех-четырех человек могли идти бок о бок, «одной ногой ступая по земле, а другой — по дну реки». Скалы с обеих сторон были так высоки, что даже в полдень не пропускали солнечные лучи. Первое нападение произошло в тот момент, когда обоз проходил этот участок, а арьергард под командованием Ганнибала только вошел в ущелье. В нескольких местах на выступах вдоль прохода галлы сложили камни и небольшие валуны, чтобы сбрасывать их на колонну. Горцы напали на войско с тыла, и Ганнибал приказал тяжелой пехоте выстроиться в боевой порядок и сразиться с ними. Атака галлов была остановлена стеной из сомкнутых щитов и удлиненных копий. Но, сдерживая галлов, тяжелая пехота под командованием Ганнибала не могла помочь отрядам в ущелье, на которые со скал уже сыпались камни. Грохот падавших булыжников смешивался с воплями ужаса и криками о помощи. Солдаты вместе с гражданскими, не сумев найти укрытия от этого смертельного града, в отчаянии жались к стенам ущелья, хотя те не могли их защитить. Царивший вокруг хаос заглушал стоны раненых и умирающих. Командиры делали все возможное, чтобы сохранить порядок в строю и убедить солдат продолжить движение вперед, несмотря на обломки и тела убитых и искалеченных людей и животных, устилавшие тропу.

Трупов и камней становилось все больше, они закупорили русло узкой реки, хотя ее воды, сменившие свой цвет с чистейше-зеленого на кроваво-красный, все равно находили способ пробиться вперед, безразличные к происходящей резне.

Когда камни и валуны сделали свое дело, галлы обрушили на пунийцев нескончаемый шквал копий и стрел. Раненые животные вставали на дыбы, круша все вокруг и нанося не меньший ущерб тем, кто находился вокруг, чем вражеское оружие. Бойня в ущелье продолжалась не один час, если натиск ослабевал на одном участке, то усиливался на другом. В одном месте атака была столь мощной, что горцам удалось спуститься на дно каньона и отрезать Ганнибала и его тяжелую пехоту от кавалерии и слонов впереди. Легкая пехота и обоз пострадали сильнее всего, а в авангарде многие слоны стали неуправляемы из-за тесноты и галлов, которые делали все, чтобы причинить им боль. Но в итоге наездникам удалось вернуть контроль над животными и использовать их, чтобы расчистить проход от обломков. После боя ущелье превратилось в тропу смерти, на которой царил невообразимый ужас. Наконец авангарду удалось прорваться на простор лежавшей впереди долины. Горцы, поджидавшие здесь тех, кто выжил, при виде слонов в страхе разбежались. Как только пробка рассосалась, большая часть колонны смогла выбраться из каньона и перегруппироваться. К концу дня лишь хвост колонны оставался под ударом, и Ганнибал смог пробиться вперед, возглавив авангард. […]

К вечеру следующего дня колонна направилась дальше на восток по дну долины. Карфагеняне не знали, существует ли из нее другой выход, но не могли вернуться назад в ущелье. На какое-то время галлы задержались, занявшись грабежом и забирая у мертвых оружие, доспехи или другие ценности, которые могли найти. Мелкие набеги на обоз продолжались по мере продвижения войска вперед, пока, наконец, пунийцам не удалось обеспечить круговую оборону, используя слонов и кавалерию для защиты флангов. Теперь

Ганнибал шел вслепую, потому что проводники, которых ему дали галлы, либо были убиты, либо сбежали. Выжившие в резне заложники были казнены в знак отмщения.

Ослабленная и деморализованная армия осталась без поддержки, запертая в долине, из которой, как опасались солдаты, могло не быть выхода. […]

Ганнибалу не терпелось увидеть перевал, так что он был одним из первых, кто его достиг. От открывшегося ему вида Италиии в наши дни перехватывает дыхание. Внизу можно различить долину реки По, а в отдалении простираются обширные равнины итальянского севера. За последние пять месяцев Ганнибал прошел с карфагенской армией более км, сражаясь буквально за каждый шаг на своем пути, чтобы достичь этого места — последней преграды, отделявшей его от Италии. И хотя его войско было ослаблено, оно сохраняло боеспособность, оставалось только спустить солдат, лошадей и слонов с гор, причем сделать это как можно быстрее и с минимальными потерями.

Инженеры приступили к подготовке перехода от лагеря к вершине и планированию спуска. Характер альпийских склонов таков, что подниматься в гору с французской стороны намного легче, чем спускаться вниз со стороны Италии. Подъем, несмотря на встречающиеся кое-где обрывы, в основном плавный, без труднопроходимых участков. Я и сам совершал его не один раз с полным рюкзаком, и при идеальных погодных условиях это занимало меньше трех часов, а мой близкий друг и проводник Бруно Мартен может сделать это в два раза быстрее. Но спуск в Италию — совершенно другое дело, он крут и опасен, а на некоторых участках — практически вертикальный. Это настолько рискованный путь, что, прежде чем Ганнибал сумел достичь итальянских равнин, он потерял почти такое же количество людей, что и в боях с галлами. […]

Войско во главе с инженерами медленно пробивалось вниз по восточному склону горы. Чем ниже оно спускалось, тем тяжелее становился путь, а число несчастных случаев все нарастало. Разверзнувшиеся внизу черные расщелины поглощали людей и животных.

Тех, кому все-таки удавалось удержаться на краю пропасти, часто было уже не спасти. Их приходилось бросать, и они лежали у обрыва, пока не сдавались от отчаяния и бессилия и не срывались в бездну.

Спустившись лишь на несколько десятков метров, колонна неожиданно была вынуждена остановиться. Пути дальше не было — оползень уничтожил его, образовав глубокую отвесную расселину. Инженерам не удалось найти путь в обход, как они ни старались. Когда известие о случившемся достигло войска, многие солдаты запаниковали, а другие погрузились в такое отчаяние, что просто опустили руки, рухнув на свои пожитки в ожидании смерти.

Узнав об этом, Ганнибал пробился в авангард, уверяя солдат в строю, что это лишь временные трудности. Когда он встретился с инженерами, было решено, что единственный выход из ситуации — сделать новый карниз выше места, где находился прежний. Им удалось продвинуться вперед благодаря тому, что под свежим снегом обнаружилась твердая порода, но в итоге карфагеняне добрались до участка, где скала становилась слишком опасной из-за своей крутизны, и войску пришлось встать на ночлег. Каждый солдат пытался устроиться получше. Некоторым удалось вернуться по перевалу в лагерь, где держали лошадей и слонов. Почти 30 000 человек оставались на горе, молясь своим богам, чтобы погода не ухудшилась и галлам не вздумалось их атаковать. Ночью температура резко упала, и смерть снова вернулась к карфагенянам, чтобы забрать слабых телом и духом.

Сооружение нового карниза пришлось остановить, когда инженеры наткнулись на огромную скалу, преграждавшую им путь. На прорубание новой дороги было уже потрачено столько сил, что не было другого выбора, кроме как найти способ избавиться от препятствия. Сдвинуть валун с места было невозможно из-за его размера, веса и расположения, так что они приступили к его разрушению, взяв на вооружение метод, которым земледельцы пользовались веками для расчистки своих участков. Инженерам нужно было нагреть камень, чтобы сделать его хрупким. Люди выстроились в цепочку, которая протянулась назад по перевалу к границе леса. На заросших склонах собирали валежник и рубили деревья. Древесину перевозили на слонах, лошадях и мулах так далеко, как только могли, а потом передавали по цепочке из рук в руки инженерам.

Они использовали эту древесину, чтобы разжечь огромный костер вокруг скалы и поддерживать пламя всю ночь. Благоприятствовавший ветер помог раздуть костер, и камень нагревался с каждым часом. Когда скала хорошенько разогрелась, солдаты передали инженерам свои запасы кислого вина, и те облили им глыбу. Кислое вино — это, по сути, уксус, образующий трещины на разогретой поверхности. После этого инженеры взялись за кирки и за короткое время разрушили скалу достаточно, чтобы продолжить сооружение карниза.

После этого работа пошла быстрее. За сутки передовой отряд колонны сумел благополучно спуститься в долину на территории Италии, а к концу следующего дня проход расширили, чтобы провести по нему лошадей и вьючных животных. Основной части войска потребовалось еще три дня, чтобы достичь долины реки По — притом что автор этой книги в хорошую погоду совершает спуск менее чем за два часа. В итоге почти 30 000 человек, лошадей, слонов и других животных прошли по перевалу на территорию Италии. Но это далось высокой ценой. Армия Ганнибала понесла более серьезные потери, чем за все переправы через реки и битвы в течение пяти месяцев, прошедших с момента, когда она покинула Испанию. Когда солдат удалось построить и пересчитать, размер открывшегося ущерба оказался поразительным. Почти месяц назад Ганнибал переправился через Ронус 38 000 пехотинцев и 8000 всадников. Теперь в его распоряжении оставалось 12 000 африканцев, 8000 испанцев и небольшое количество наемников. Конница сократилась до 6000, но все слоны каким-то чудом выжили. Самые большие потери войско понесло в двух засадах и при переходе через последний перевал — за какие-то две недели.

Италия была покрыта зеленью, климат здесь был умеренным, а еды в избытке. Жители этой части Альп, если верить источникам, довольствовались гораздо более высоким уровнем жизни, чем их неудачливые собратья на французской стороне. Солдаты Ганнибала разбили основной лагерь у подножия горы и вывели изголодавшихся животных пастись на поросшие зеленью склоны. Но в нескольких сотнях метрах над лагерем еще двое суток продолжалась работа над тем, чтобы расширить проход для спуска слонов. Войско оставалось в лагере, но восстановить силы людям, столкнувшимся за последние недели с такими лишениями, было нелегко. По крайней мере, поначалу им было тяжело и физически, и морально.

Солдаты Ганнибала «дошли до того, что были больше похожи на зверей, чем на людей», и резкий переход от тяжелого труда и выживания в горах к отдыху в долине, от голода к изобилию, от антисанитарии к чистоте далеко не всегда сказывался на них положительно.

И хотя переход через Альпы обычно считается одним из главных подвигов Ганнибала, обессмертившим его в массовом сознании и обеспечившим ему место в учебниках истории, с таким же успехом его можно считать одним из главных провалов полководца. Тот факт, что Ганнибалу удалось пройти через горы в Италию, затмевает потери, которые он понес. Альпы — опасное место, даже в наши дни они ежегодно забирают жизни в среднем 200 человек, если верить французским властям. Но, как автор смог убедиться лично, несмотря на всю их величавость, эти горы можно быстро перейти, если погодные условия стабильны. Мне довелось пройти через Травесет в Италию и возвращаться обратно во французскую часть более 20 раз за последние несколько лет — но только при благоприятной погоде. Если двигаться со стороны Франции, до перевала можно добраться за три часа, еще два часа потребуется, чтобы насладиться видом и спуститься на территорию Италии, а затем можно успеть плотно пообедать пастой и сосисками на ближайшей ферме и вернуться назад по перевалу к позднему ужину. Все это займет у вас один долгий, но насыщенный день. […]

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Читайте нас в Facebook, VK, Twitter, Instagram, Telegram (@tandp_ru) и Яндекс.Дзен.

Купи слона и перетащи его через Альпы.

Как это сделал Ганнибал?

Невозможное возможно — слоган adidas мог бы стать девизом Ганнибала. Чтобы застигнуть римлян врасплох, молодой карфагенский полководец 15 дней вел огромное войско и 37 африканских слонов через заснеженные Альпы.

Военачальник и государственный деятель Гамилькар Барка дал сыну прекрасное образование. С детства Ганнибал занимался греческим языком и восторгался Александром Македонским. Так его готовили к будущему, в котором Карфаген должен был привлечь греков для борьбы с общим врагом — Римской республикой.

Накануне первого военного похода 9-летний мальчик дал отцу клятву навсегда остаться врагом Рима. Выражение «Ганнибалова клятва» станет крылатым.

В 219 году до нашей эры Ганнибал Барка берет в осаду союзную римлянам греческую колонию Сагунт на территории современной Испании. Так начинается Вторая Пуническая война. Она продлится 17 лет.

Первая Пуническая война (264 — 241 до н. э.) шла за контроль над Сицилией. Римляне победили карфагенян, войском которых командовал отец Ганнибала, Гамилькар.

Бюст Ганнибала. Национальный музей Неаполя. Фото: Phaidon Verlag / Römische Geschichte, 1932

Обращение Ганнибала к армии:

«Да что же такое Аль­пы, по-ваше­му, как не всего лишь высо­кие горы? Сколь­ко опас­но­стей, сколь­ко труда пере­нес­ли вы, чтобы взять Сагунт! Может ли сейчас, когда цель ваше­го похо­да — Рим, сто­ли­ца мира, чтобы какая-то мест­ность показа­лась вам слиш­ком дикой и кру­той, и заста­ви­ла вас оста­но­вить­ся?»

Горные слоны — такое больше не повторится

После 7-месячной осады Саргун был взят, и Ганнибал смог посвятить себя главной цели. Чтобы застать римлян врасплох, он поздней осенью ведет кратчайшим путем через Альпы в Италию 50 000 пехотинцев, 9000 всадников и 37 слонов. В первые дни горного перехода слоны ведут себя хорошо. Армия продвигается уверенно, пока не поднимается выше. Там солдаты сталкиваются с воинственным племенем аллоброгов. Засады случаются каждый день. На боевом духе североафриканской армии Карфагена сильно сказывается холод, но командир не дает ей отступить.

В пути солдаты немного привыкают к холоду, а Ганнибал учится давать отпор внезапным атакам. Он изменяет построение войска: слонов и конницу ставит впереди, а сам с лучшими пехотинцами остается сзади. Горцы никогда не видели таких огромных животных и теперь боятся атаковать голову колонны. Если они нападают сзади, карфагенская пехота может быстро развернуться и сокрушить врага.

Основатели Женевы.

Слонов использовали в военных действиях уже сотни лет. Они были ключевым элементом — кавалерия противника не могла им противостоять.

По утверждению римского историка Тита Ливия, армия Ганнибала перешла Альпы через перевал Коль де Клапье. Изображение: Google Maps

Через 9 дней подъема армия Ганнибала достигает перевала. Африканским слонам весом 3-6 тонн теперь предстоит спуститься с высоты 2500 метров по узким тропам.

После первого дня спуска путь сужается настолько, что «один неосторожный шаг приводил к падению в пропасть». Когда это препятствие пройдено, тропу посреди ущелья преграждает огромная скала. Ганнибал разворачивает армию в поисках обхода.

Обходной путь не легче — армия Карфагена попадает в сильнейший снегопад. Полководец решает разбить лагерь и переждать стихию. За ночь поверх твердого скользкого снега выпадает новый мягкий. Люди, животные — все скользят и падают. Некоторые слоны своим весом пробивают старый слой снега и оказываются в ледяной ловушке. Спасти их невозможно.

Переход Ганнибала через Альпы. Гравюра, 1819 г. Фото: Savio / deutsche-digitale-bibliothek.de

Уксус и молот прокладывают путь в Италию

Ганнибал разворачивает армию во второй раз и снова возвращается в ущелье, которое раньше признал непроходимым. По легенде, он велит солдатам рубить деревья, развести перед скалой огромный костер и полить ее уксусом.

Винного уксуса у Ганнибала много — в античности его использовали для консервации еды в дороге. Под воздействием кислоты и нагревания карбонатная каменная порода ослабевает, и ее разбивают стальными орудиями. Ганнибал в буквальном смысле рубит себе дорогу в Италию.

На то, чтобы создать в ущелье проход для слонов, уходит четыре дня. Все это время животные голодают — на голых склонах негде собрать корм для них. Эти четыре дня становятся одним из тяжелейших испытаний похода.

Переход карфагенян через Альпы. Рисунок Генриха Лёйтеманна / medium.com

Публий Корнелий Сципион, римский полководец:

«Это при­зра­ки, едва сохра­нив­шие подо­бие людей, изну­рен­ные голо­дом и холо­дом, гря­зью и вонью, изуве­чен­ные и обес­си­лен­ные лаза­ньем по ска­лам и уте­сам, с отмо­ро­жен­ны­ми конеч­но­стя­ми, оне­мев­ши­ми в сне­гах мыш­ца­ми, око­че­нев­шим от сту­жи телом, при­туп­лен­ным и поло­ман­ным ору­жи­ем, хро­мы­ми и еле живы­ми лошадь­ми. Это жал­кие остат­ки вра­га, а не враг».

Ганнибал у ворот!

В двухнедельном переходе через Альпы гибнет половина армии. Ганнибал приводит в Италию 30 000 изможденных солдат и нескольких слонов. Он готовится дать битву римскому консулу Публию Корнелию Сципиону и его 45 000 легионерам.

Сципион уверен, что победит. Перед сражением он выступает перед своими бойцами с речью и называет армию Ганнибала «жалкими остатками», не готовыми к битве после сурового горного перехода.

В бою легкая конница нумидийцев, союзников карфагенян, заходит римлянам в тыл — и легионеры обращаются в бегство. Сципион проигрывает первое из длинного списка проигранных Ганнибалу сражений.

Рим три года терпит поражения. Ганнибал Барка завоевывает славу одного из лучших военных стратегов в истории. Римляне пугают его именем детей. «Ганнибал у ворот!» — этим выражением обозначают близкую опасность.

Как (и где) Ганнибал пересек Альпы? | История

Ведя свои войска в горы, Ганнибал поклялся: «В ваших руках будет столица Италии, цитадель Рима». Томас ван Хоутрив

Крис Аллен сидит на выступе Коль-де-ла-Траверсетт, напряженно размышляя, слушая тишину и глядя в невидимое. Бледный, как бумага, и почти такой же худой, 50-летний микробиолог провел большую часть этого летнего утра, взбираясь по узкому горному перевалу, который лежит на границе к юго-востоку от Гренобля во Франции и к юго-западу от Турина в Италии. И теперь, вглядываясь в туман древности, он представляет себе сцену, которая, возможно, разыгралась здесь 2235 лет назад: карфагенский полководец Ганнибал собирает свои поверженные войска во время их наглого вторжения в Римскую республику в начале Второй Пунической войны.

Слева от Аллена резкий ветер косит ряд каменных игл и спускается в долину на итальянской стороне, почти на 10 000 футов ниже. Справа от него возвышается гора Визо — колосс с двумя вершинами — на фоне чашеобразно-голубого неба. Аллен лезет в свой рюкзак, достает экземпляр «

историй » Полибия и читает отрывок вслух: «Ганнибал мог видеть, что трудности, которые они пережили, и ожидание новых подорвали боевой дух всей армии. Он созвал собрание и попытался поднять их настроение, хотя его единственным преимуществом была видимость Италии, которая раскинулась под горами таким образом, что с панорамной точки зрения Альпы образуют акрополь всей Италии».

Момент повис в воздухе. «Какая дорога привела Ганнибала в Рим?» — спрашивает Аллен у гостя из Америки.

Спорный вопрос — одна из тех проблем на стыке истории и географии, которые увлекательны и, возможно, неразрешимы. Много чернил было пролито на определение маршрута невероятного пятимесячного похода Ганнибала в тысячу миль из Каталонии через Пиренеи, через Лангедок к берегам Роны, а затем через Альпы к равнинам Италии. Многие сапоги были изношены при определении альпийского перевала, через который протоптали десятки тысяч пехотинцев и кавалеристов, тысячи лошадей и мулов и, как известно, 37 африканских боевых слонов.

Предположения о месте пересечения восходят к более чем двухтысячелетней давности, когда Рим и Карфаген, североафриканский город-государство на территории нынешнего Туниса, были сверхдержавами, соперничающими за господство в Средиземноморье. Никаких карфагенских источников не сохранилось, а отчеты греческого историка Полибия (написанного примерно через 70 лет после похода) и его римского коллеги Ливия (через 120 лет после этого) сводили с ума расплывчатые сведения. Существует не менее дюжины соперничающих теорий, выдвинутых многочисленной путаницей ученых, антикваров и государственных деятелей, противоречащих друг другу, а иногда и самим себе.

Наполеон Бонапарт предпочитал северный маршрут через Коль-дю-Мон-Сени. Эдвард Гиббон, автор Упадок и Падение Римской Империи , говорят, был фанатом Коль дю Монженевр. Сэр Гэвин де Бир, бывший директор того, что сейчас является Музеем естественной истории в Лондоне, отстаивал Траверсетт, самый суровый и самый южный маршрут. В 1959 году студент-инженер из Кембриджа Джон Хойт позаимствовал слона по кличке Джамбо из Туринского зоопарка и решил доказать, что Коль-дю-Клапье (иногда называемый Коль-дю-Клапье-Савин-Кош) был настоящей магистральной дорогой, но в конечном итоге выбрал маршрут Мон-Сени. в Италию. Другие наметили маршруты через Коль-дю-Пти-Сен-Бернар, Коль-дю-л’Аржантьер и их комбинации, которые петляли с севера на юг и снова на север. Заимствуем строчку, приписываемую Марку Твену, обыгрывая другой спор: «Исследования многих комментаторов уже бросили много мрака на этот предмет, и вполне вероятно, что, если они будут продолжаться, мы скоро вообще ничего об этом не узнаем. ”

Относительно новичок в дебатах, Аллен настаивает на том, что до сих пор не было представлено никаких веских материальных доказательств, которые указывали бы на наиболее вероятный путь. «Нада, ноль, молния, пшик», — говорит он. «Все было догадками, основанными на прочтении классических текстов». Он считает, что он и его команда сотрудников во главе с канадским геоморфологом Биллом Махани недавно обнаружили первые убедительные подсказки благодаря огромной лепешке древнего навоза.

В болоте на французской стороне Траверсетта на глубине 16 дюймов находится тонкий слой перемешанного, уплотненного экскрементов, который указывает на то, что в какой-то момент в прошлом здесь ходили тысячи млекопитающих. «Если бы Ганнибал перетащил свой бродячий цирк через перевал, он бы остановился у болота, чтобы напоить и накормить зверей», — рассуждает Аллен. «И если бы там паслось столько лошадей, мулов и, если уж на то пошло, слонов, они бы оставили после себя БЕЗУМНЫЙ». Это аббревиатура того, что микробиологи деликатно называют «массовым отложением животных».

Изучив отложения из двух кернов и траншеи — в основном почву, покрытую разложившимися растительными волокнами, — Аллен и его команда идентифицировали генетические материалы, которые содержат высокие концентрации фрагментов ДНК из Clostridia , бактерий, которые обычно составляют только 2 или 3 процента. торфяных микробов, но более 70 процентов от тех, что обнаружены в кишечнике лошадей. Слой экскрементов также содержал необычные количества желчных кислот и жирных соединений, обнаруженных в пищеварительном тракте лошадей и жвачных животных. Аллен больше всего взволнован тем, что изолированные яйца паразитов, связанные с кишечными цепнями, сохраняются в этом месте, как крошечные генетические капсулы времени.

«ДНК, обнаруженная в болоте, была защищена бактериальными эндоспорами, которые могут сохраняться в почве тысячи лет», — говорит он. Анализы, проведенные командой, в том числе радиоуглеродное датирование, показывают, что экскременты, выкопанные на участке Траверсетт, могут быть датированы примерно тем же периодом, что и пунические войска.

Поскольку выводы Аллена временами опираются на скользкие догадки, то, к чему они приводят, остается открытым для интерпретаций. Эндрю Уилсон из Института археологии Оксфордского университета утверждает, что диапазон дат не следует из представленных данных и что слой MAD ​​мог накапливаться в течение нескольких столетий. Аллена, преподавателя Королевского университета в Белфасте, это не смущает. «Я верю в науку, основанную на гипотезах, — говорит он. «Естественно, некоторые люди скептически отнесутся к нашим выводам и скажут, что они — за неимением лучшего слова — дерьмо. Что совершенно здорово, конечно. Скептицизм — вот что такое наука».

Маргарет Кимбалл

**********

Продолговатое аскетичное лицо Аллена с узкими глазами и приподнятыми бровями придает ему выражение вечной серьезности, которое противоречит его сардоническому хорошему настроению. Это англичанин, чье представление о патогенных бактериях частично восходит к Монти Пайтону (В: Что такое коричневое и звучит как колокольчик? О: Навоз!) и Уильям.

«Я кормлю Уильяма горохом и чесноком с рук, — говорит Аллен. «Он не будет есть мучных червей. Он слишком проницателен».

В прошлом году он был в восторге, когда Belfast Telegraph озаглавил статью о его исследовательской группе: КОРОЛЕВСКИЕ НАМЕТНЫЕ УЧЕНИКИ ДОСТИГАЮТ ДНЯ ГАННИБАЛЬСКИХ АЛЬП ЗАГАДКА В ЧАСТИ 2000-ЛЕТНЕГО ИСПЫТАНИЯ. («Боффин», — любезно объясняет Аллен, — это британский сленг, обозначающий ученого с техническими знаниями.) На сопутствующей карикатуре он был изображен держащим в руках огромный рулон туалетной бумаги. «С тех пор, как появилась эта статья, люди со всего мира стали присылать мне образцы фекалий, — говорит Аллен. Он делает паузу. «Я просто шучу!»

В детстве он научился шутить в Бристоле, родном городе великого концептуального шутника Бэнкси. «Я был довольно запутанным ребенком, — говорит Аллен. Он обдумывал идею стать десантником, а затем машинистом поезда, прежде чем решил, что «карьера в науке была бы крутой». Его самые ранние воспоминания о научной деятельности включают разработку охранной сигнализации для своей спальни (6 лет), оставление самодельных вонючих бомб на пороге соседей (8 лет) и «разглядывание кусочков неприятных вещей» под микроскопом (9 лет).

). «Мало ли я знал, что последнее впоследствии станет моим основным источником дохода», — говорит он.

Во время учебы в колледже — у него есть докторская степень по микробиологии в Университете Уорвика — Аллен понял, что может получать массу удовольствия и зарабатывать на исследованиях деньги, «делая то, о чем другие люди еще не думали». текущие исследовательские интересы столь же разнообразны, как понимание микробной экологии, определяющей антропоцен, микробиология трупов, охота на микробные генетические сигнатуры, связанные с событиями столкновения с древней кометой, и, конечно же, решение загадки Ганнибала с помощью метагеномики — изучения микроорганизмов путем прямого извлечения. и клонирование ДНК.

Аллен — последний британский ученый, выступивший за Траверсетт. Первым из них был натуралист по имени Сесил Торр, который в своей книге 1924 года Ганнибал пересекает Альпы  рассказывает нам, что в подростковом возрасте он безрезультатно пытался найти следы уксуса, использованного после разжигания огня, чтобы нагреть камень, в расколотых валунах. который блокировал карфагенскую армию. (Процедура, отмечает кембриджский ученый-классик Мэри Берд, «которая положила начало всевозможным экспериментам бойскаутов среди классиков, ставших химиками-любителями».) Тем не менее, Торра заклеймили еретиком-ганнибалом, а рекомендованный им путь был отвергнут как несостоятельный. . Его теория в значительной степени игнорировалась до 1955, когда за дело взялся Гэвин де Бир. В « Альпах и слонах », первой из нескольких книг, написанных эмбриологом-эволюционистом о Ганнибале, он продемонстрировал нечто от духа Кон-Тики, заявив, что лично исследовал топографию. Веками Траверсеттом пользовались только торговцы и контрабандисты; ученые избегали этого не только потому, что восхождение было таким рискованным, но и из-за того, что де Бир назвал «легкостью, с которой нажимаются спусковые крючки в этой области».

Де Бир уделил этой теме должное внимание, консультируясь с филологами, обращаясь к астрономии для датирования положения Плеяд, определяя переходы через реки, нанося сезонный сток, анализируя пыльцу для оценки климата в 218 г. до н.э. и просматривая историческую литературу, чтобы связать их к географическим свидетельствам. Все, кто играл в игру «Ганнибал», знают, что должны обнаружить в выбранном ими проходе ряд специфических черт, соотносимых с хрониками Полибия и Ливия. Одну за другой де Бир уничтожал множество альтернатив. «Конечно, — добавил он обезоруживающе, — я могу ошибаться».

Ф. У. Уолбэнк определенно так думал. Выдающийся полибийский ученый опроверг выводы де Бира по лингвистическим и временным основаниям в «Некоторых размышлениях о перевале Ганнибала», опубликованном в 46 томе Журнала римских исследований . Его эссе 1956 года началось с неизменной цитаты из карфагенских денег: «Немногие исторические проблемы вызвали более бесполезное обсуждение, чем переход Ганнибала через Альпы». Уолбанк, который, казалось, склонялся либо к Коль дю Клапье, либо к Мон Сени, позже был одет Жоффруа де Гальбером, автором Ганнибал и Цезарь в Альпах , за якобы неправильное прочтение греческого языка Полибия. (Если вы ведете счет, де Гальбер — человек из полковника дю Клапье.)

Ганнибал (изображенный на французской скульптуре 1722 года) завоевал преданность своих войск. «Часто его видели лежащим в плаще на голой земле среди простых солдат», — писал историк Ливий. VCG Wilson / Corbis через Getty Images Крис Аллен читает отрывок о Ганнибале из «Историй» Полибия во время восхождения во французских Альпах. Томас ван Хоутрив

В самом деле, в энергичных традициях академического спорта, где перчатки слетают, когда цитаты неправильно атрибуции или инициалы отчества неправильно идентифицируются, каждая теория пунического отрывка чахнет под опровержением. «На онлайн-форумах ссоры могут стать довольно жестокими, — сообщает Аллен. «Все, что я могу сказать, это то, что ученые очень эмоционально связаны с тем, что они делают. Я знаю, что нас часто изображают холодными и равнодушными, но мы такие же люди, как и все остальные, со всеми вытекающими отсюда трудностями».

Аллен пришел к работе в de Beer через Билла Махани, почетного профессора Йоркского университета в Торонто и откровенного сторонника Траверсетта. Через пару лет после того, как в 2009 году они начали переписываться, Махани пригласил Аллена на экскурсию на болото под перевалом.

В отличие от мягкого, безмятежного Аллена, Махани — вспыльчивый горец, который может начать спор в пустой комнате. Сейчас ему 76 лет, и он хромает от артрита, который ограничивает его возможности в альпинизме, но его талант к челюстям не знает границ. Махани накопил огромное количество рассказов о своих экспедициях к великим пикам на всех континентах, особенно в Альпы, где за последние 15 лет он оценил возможные пунические маршруты, исследуя каждый перевал на франко-итальянской границе. Его поиски принесли две книги: «Одиссея Ганнибала: экологическая подоплека альпийского вторжения в Италию» и «Создатель войны» , роман, страстный диалог которого мог быть перенесен по воздуху из фильма 1960 года. , Я буду побеждать в одиночку!»

Жрать с Махани в его доме в пригороде Торонто — это все равно, что попасть под поезд: если вы выживете, вам будет о чем поговорить потом. «Ганнибал был не просто блестящим стратегом и военным тактиком, — говорит он, размахивая булочкой, как боксерской перчаткой. «Он понимал сложность человеческого поведения, это командование включало в себя больше, чем отдачу приказов и запугивание людей, чтобы они следовали за ним, — оно включало компромисс и умелое руководство. Он поразил врага своим мужеством, отвагой и фехтованием, сражаясь на передовой, вступая в самую гущу битвы. Он не был каким-то римским консулом, сидящим за войсками. Во время итальянской кампании Ганнибал проехал на слоне через болото у реки Арно и потерял зрение на правый глаз из-за, вероятно, офтальмии. Он стал одноглазым генералом, как Моше Даян».

**********

Один римский император однажды написал, что все, что мы слышим, является мнением, а не фактом; и все, что мы видим, является перспективой, а не правдой. Что в значительной степени подводит итог нашему пониманию Ганнибала, ключевой фигуры европейской истории, — если не в том, чего он добился, то, по крайней мере, в том травмирующем влиянии, которое он оказал на римскую память. Мы очень мало знаем о нем наверняка. И, как указывает Махани, почти все, что известно о нем и его фантастической авантюре через Альпы, получено через фильтр его озлобленных противников.

Крис Аллен (во французских Альпах) признает, что его поиски донкихотские: «Наш проект немного похож на траверс Ганнибала. Это что-то новое, чего никто не хотел или даже не думал делать». Томас ван Хоутрив

Первая Пуническая война (264-241 гг. до н.э.) велась за контроль над стратегически важными островами Сицилия и Корсика. Сицилийцы втянули растущую Римскую республику в свои склоки с Карфагеном и превратили незначительный спор в вооруженный конфликт, который велся в основном на море. «Когда карфагенянам приходилось сражаться, они нанимали наемников, хотя у них были свои элитные командиры, — говорит Махани. В последние годы конфликта их лидером на Сицилии был Гамилькар Барка из знатной семьи карфагенских аристократов. Увы, римляне одержали досадную победу, и в конце концов Карфаген не только потерял свои права на Корсику и Сардинию, но и остался обремененным долгами, которые Баркас помог выплатить, основав Карфагенскую империю в богатой серебром Испании. Решив восстановить былую славу Карфагена, Гамилькар заставил своего старшего сына Ганнибала поклясться в неприязни к республике на всю жизнь.

Римляне снова объявили войну Карфагену в 218 г. до н.э., когда Гамилькар был убит в бою, а Ганнибал командовал армией. На начальном этапе Второй мировой войны Ганнибал укрепил и расширил контроль над территорией Испании. Поскольку римляне владели морями, он предпринял немыслимую попытку: неожиданно напал на их родину с якобы неприступного севера. Надеясь, что вид разъяренных слонов напугает врага, он собрал свою вереницу животных и направился на восток. «Сидя на своей койке, Ганнибал мог чувствовать ритм, заданный его войсками, когда его эскадрильи маршировали мимо», — пишет Махани в Создатель войны . В потоке лиловой прозы он добавляет: «Пустой кувшин для воды, как крепость, слегка качался на полке, реагируя совершенно иначе, чем вода. Да, думал он, моя армия будет подобна жидкости, обволакивающей все неподвижные предметы, перекатывающейся волной по ним».

Привыкшие к теплу Африки и Нового Карфагена, жидкие легионы текли через Испанию, Францию ​​и непроходимые заснеженные Альпы, сдерживая аллоброгов, горное племя, которое устраивало засады, метало стрелы и обрушивало на головы огромные камни. «Удивительно, как Ганнибал не получил копье в спину», — признается Махани. «К тому времени, как он произнес свою речь на вершине перевала, многие из его наемников были либо мертвы, либо умерли от голода, либо страдали от переохлаждения. И все же Ганнибал не потерял ни одного слона».

Первый взгляд на Альпы (здесь — перевал Траверсет) отрезвил солдат, шедших с Ганнибалом: «Ужасное видение предстало теперь перед их глазами», — писал Ливий. Томас ван Хоутрив

Какой именно проход, конечно же, был источником бесконечных споров среди ганнибалологов. Одна вещь, в которой все они, кажется, согласны, — это набор параметров окружающей среды, которым должен соответствовать любой предполагаемый проход:

• День пути от узкого ущелья, где люди Ганнибала шли гуськом, а соплеменники, спрятавшиеся на скалах, начали штурм.
• «Белая» или «голая» скала, где провела ночь часть его бегущих войск.
• Поляна на подступах к вершине, окруженная круглогодичным снегом, достаточно большая, чтобы разбить лагерь не менее чем в 25 000 армий. И точка на вершине, откуда войска могли смотреть вниз на равнину реки По.
• Крутой, скользкий спуск на итальянской стороне, окруженный пропастями и выходящий в долину, пригодную для выпаса лошадей и вьючных животных.

Махани утверждает, что Траверсетт — единственный проход, отвечающий этим критериям. С другой стороны, Патрик Хант — историк и археолог из Стэнфорда, бывший директор университетского проекта альпийской археологии и автор новой биографии «Ганнибал » — делает то же самое в отношении Коль дю Клапье. Они оба изучали химический состав почвы и послеледниковое выветривание морен вдоль перевалов. Оба отсканировали спутниковые снимки, тщательно изучили рост лишайников и скорость выветривания горных пород, а также смоделировали историческое оледенение, чтобы представить, как сегодняшняя земля могла измениться с эллинистических времен. И оба думают, что выводы другого — это много Ганнибалони.

В 2004 году Махани обнаружил двухуровневый камнепад, вызванный двумя отдельными скоплениями щебня, на итальянской границе Траверсетта. Упавшая масса, по его словам, перекликается с описанием Полибием каменных обломков, препятствовавших пути отряда слонов к долине. «Ни один из других проходов не имеет наносов с подветренной стороны», — настаивает он.

Хант возражает, что Коль-дю-Клапье также имеет многослойные камнепады, погребшие большую часть позднеримского и раннего кельтского террасированного дорожного полотна под несколькими слоями осыпи. Он добавляет, что «камнепад» — это неправильный перевод греческого слова, обозначающего оползень, и что Полибий на самом деле имел в виду узкую дорожку вдоль склона горы, прерываемую обрывом в месте обрыва склона. «Полибий утверждает, что силы Ганнибала проскользнули по свежевыпавшему снегу на лед внизу после предыдущей зимы при первом спуске», — говорит он. «Махани пытается обойти отсутствие следов снега на Траверсетте, принимая снег и лед за фирн или мерзлую землю. Это не филология, это творческое принятие желаемого за действительное».

Хант считает, что спуск с Траверсета будет узок для слонов; Махани, наблюдавший за зверями, пересекающими гору Кения, когда поднимался туда, считает, что у них не возникло бы проблем с дорогой. И хотя Хант считает, что Траверсетт был бы слишком высоким, а местность слишком опасной для людей, Махани считает, что Коль-дю-Клапье был бы слишком низким, а местность недостаточно опасной: «Армия монахинь могла бы пройти прямо с Клапье прямо в Италия, — говорит он, посмеиваясь, как школьник, который только что узнал, что во Франции есть город Брест. «Хант подразумевает, что Траверсетт, возможно, не был проходим во времена Ганнибала, но я не думаю, что он имеет представление о том, как на самом деле выглядели воины Ганнибала. Вы не хотели бы встретить их темной ночью, где бы то ни было. Это были первоклассные солдаты, которые могли преодолевать 20 миль в день, таща с собой еду и оружие».

Любопытно, что нет никаких записей о пуническом оружии, найденном на различных перевалах. Археологи также не нашли свидетельств пунических захоронений или карфагенских монет. Махани ищет финансовую поддержку для проведения дальнейших исследований на болоте Траверсетт, месте, которое, по его словам, может выиграть от использования георадара. «Но сначала нам потребуются разрешения от французского правительства. И французы, по сути, изобрели ruban rouge », — говорит Махани, используя французский термин для бюрократии. Крис Аллен с легкой иронией замечает: «Если бы не радарное сканирование Трясины Ганнибала, паразиты, которых мы выкопали, вполне могли бы быть самыми нетронутыми реликвиями его проходящей армии».

Смелый переход Ганнибала через Альпы (изображенный на гравюре 1882 года) вскоре стал легендой. «В данном случае реальность затмила все сказки, — констатирует Ливий. Алами Аллен и его команда проанализировали отложения в этом заболоченном районе чуть ниже Коль-де-ла-Траверсетт. Томас ван Хоутрив

**********

Трясина Ганнибала лежит в мягком замкнутом ущелье размером примерно с футбольное поле. Склоны окружающих холмов расщепляются на небольшой ручей, который журчит среди мха, папоротника и торфяников. Несмотря на всю суровую драму — тени, несущиеся по скалам, внезапные столбы резкого воздуха, тяжелые облака, нависающие над вершинами — болото создает ощущение безмятежности. Погруженный в хрупкий транс, Аллен изучает стайку головастиков, шевелящихся в болотистой луже. Слабый аромат мяты наполняет воздух. Наконец Аллен говорит: «Наша цель — попытаться укрепить базу научных данных. Это действительно все, что мы можем сделать. Подтвердить это должны современные историки».

Древние историки писали, что после перехода через горный перевал армия Ганнибала провела 15 лет, мародерствуя на итальянском полуострове. «Его люди убили 50 000 римских солдат в битве при Каннах в 216 г. до н. э., — говорит Аллен, — но они так и не взяли Рим». Испытывая недостаток в припасах и свежих войсках своих соперников в Карфагене, Ганнибал был отозван домой, чтобы защитить город-государство от грабежей римского полководца Публия Корнелия Сципиона, и потерпел поражение в эпической битве при Заме. Он жил в изгнании недалеко от современного Стамбула, когда римские легионеры выследили его. Он умер в 183 г. до н.э. яда, введенного самостоятельно — его альтернатива задержанию и выставлению в цепях по улицам Рима. Тридцать семь лет спустя Карфаген был захвачен и разрушен.

«Подумайте о том, чего Ганнибал добился за шесть месяцев, — говорит Аллен. «Он сделал то, о чем никто даже не мог подумать. Разве не здорово было бы, если бы он собрал здесь свои силы и вдохновил их на успех вопреки всему?» В духе Ганнибала ученые по-новому подошли к сложной проблеме.

Исследование, которое Аллен курирует в Королевском университете Белфаста, идет медленно, а финансирование незначительно. Но Аллен считает, что проект имеет всевозможные последствия для ДНК окружающей среды, изучения контрольных генетических материалов растений и животных, собранных из почвы и других субстратов. «В долгосрочной перспективе экологическая микробиология может стать ключом, который поможет решить многие серьезные проблемы — от открытия новых лекарств до энергии и улавливания углерода. Все мы знаем, насколько важна почва, но, что удивительно, мы почти не понимаем этого. Метагеномика — это инструмент, который позволит нам, наконец, оптимизировать наше взаимодействие с почвой».

Аллен может представить себе объединение метагеномики практически с любой научной дисциплиной, от инженерии до теоретической физики и медицины. «Я был вдохновлен нашими находками Clostridia , чтобы попытаться изучить древние образцы Clostridia difficile , взятые у людей», — говорит он. Больничный супербактерий, C. difficile , устойчивый к большинству антибиотиков, в основном поражает пожилых людей, но молодые люди становятся его жертвами, и болезнь стала более тяжелой, что привело к почти 30 000 смертей в Соединенных Штатах в 2011 году. «Кажется, есть являются определенными генетическими изменениями в некоторых современных штаммах. Если бы мы повернули часы на 2000 лет назад и вытащили человеческие штаммы [из Clostridia ] из Ганнибальской трясины, будут ли у них одинаковые генетические изменения? Будут ли различия, о которых мы не знаем, ведущие к новым гипотезам? Позволят ли эти различия найти новые способы защиты пациентов от инфекции? Возможно. Мы находимся в середине научной революции, о которой большинство людей даже не подозревают. Может быть, это рассвет Метагеномной эры».

На данный момент исследовательская группа выделила из навоза пять яиц солитера. Секвенирование генома яиц занимает одно из первых мест в списке дел Аллена. «Чем больше у нас генетической информации, тем точнее мы можем определить, какое животное оставило помет и, возможно, его географическое происхождение», — говорит он. Если Аллен сможет связать ДНК с лошадью, происходящей только из Африки или Испании, он будет удовлетворен тем, что находится на правильном пути. Если он сможет связать его со слоном — маловероятно, учитывая, что лошади боятся толстокожих и им требуется отдельное пространство для кормления, — он действительно будет в деле. Или, возможно, нет. Младший брат Ганнибала Гасдрубал последовал за ним 11 лет спустя и тоже привез с собой боевых слонов. Как вы могли догадаться, нет однозначного мнения о том, пошел ли Гасдрубал точно таким же путем, поэтому обнаружение слоновьего цепня не доказывает окончательно, что маршрут принадлежал Ганнибалу.

Тем не менее, Аллена радует перспектива эксгумации солитера из слоновьего навоза во время его следующей исследовательской поездки на итальянской стороне Траверсетта. Разве не было бы забавно, шутит он, если бы настоящая какашка на альпийской тропе Ганнибала оказалась в ложке настоящей какашки?

Рекомендуемые видео

Ганнибал | Биография, битвы и факты

Чепмен, Джон: Ганнибал

Просмотреть все СМИ

Дата рождения:

247 г. до н.э. Северная Африка

Умер между:

c.183 г. до н.э. и 181 г. до н.э. Вифиния

Роль в:

Битва при Каннах Битва при Заме Битва на реке Треббия Пунические войны Битва при Тразимене

Просмотреть весь связанный контент →

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

Ганнибал , (род. 247 г. до н. э., Северная Африка — ум. ок. 183–181 гг. до н. э., Либисса, Вифиния [недалеко от Гебзе, Турция]), карфагенский полководец, один из великих полководцев древности, командовавший Карфагенские силы против Рима во Второй Пунической войне (218–201 гг. До н.э.), который продолжал противостоять Риму и его спутникам до своей смерти.

Молодость

Ганнибал был сыном великого карфагенского полководца Гамилькара Барки. Греческий историк Полибий и римский историк Ливий — два основных источника его жизни. По их словам, Ганнибал был увезен в Испанию своим отцом и в раннем возрасте заставил присягнуть на вечную неприязнь к Риму. Со смерти отца в 229 г./228 до своей смерти около 183 г. жизнь Ганнибала была почти постоянной борьбой с Римской республикой.

Первые команды Ганнибала были даны ему в карфагенской провинции Испании Гасдрубалом, зятем и преемником Гамилькара. Ясно, что Ганнибал стал успешным офицером, поскольку после убийства Гасдрубала в 221 г. армия провозгласила его в возрасте 26 лет своим главнокомандующим, а карфагенское правительство быстро одобрило его полевое назначение.

Ганнибал немедленно занялся укреплением Пунической державы в Испании. Он женился на испанской принцессе Имильче, а затем покорил различные испанские племена. Он сражался с олькадами и захватил их столицу Алфею, а также подавил ваккеев на северо-западе. В 221 г., сделав своей базой морской порт Карт-Хадашт (современная Картахена, Испания), он одержал громкую победу над карпетанами в районе реки Тежу.

Викторина «Британника»

Римская империя

В каком году Римской империи пришел конец? На скольких холмах был построен Рим? От Юлия Цезаря до легендарных основателей города-государства — проверьте свои знания о Древнем Риме в этой викторине.

Посмотреть кампанию Ганнибала против Рима с осадой Сагунта

Посмотреть все видео к этой статье

В 219 году Ганнибал напал на Сагунтум, независимый иберийский город к югу от реки Эбро. В договоре между Римом и Карфагеном, последовавшем за Первой Пунической войной (264–241), Эбро был установлен как северная граница карфагенского влияния на Пиренейском полуострове. Сагунтум действительно находился к югу от Эбро, но римляне имели «дружбу» (хотя, возможно, и не фактический договор) с городом и рассматривали нападение карфагенян на него как акт войны. Осада Сагунта длилась восемь месяцев, и в ней Ганнибал был ранен. Римляне, направившие в Карфаген послов в знак протеста (хотя и не прислали войско на помощь Сагунту), после его падения потребовали от Ганнибала капитуляции. Так началась Вторая Пуническая война, объявленная Римом и проводившаяся на карфагенской стороне почти полностью Ганнибалом.

Поход в Галлию

Ганнибал провел зиму 219–218 гг. в Картахене, активно готовясь к переносу войны в Италию. Оставив своего брата Гасдрубала командовать значительной армией для защиты Испании и Северной Африки, он переправился через Эбро в апреле или мае 218 г., а затем двинулся в Пиренеи. Рим объявил войну незадолго до того, как узнал о его прибытии в Пиренеи. Это решение было вызвано переходом Сагунта и Ганнибала через Эбро. Ганнибал, возможно, начал с Картахены с армией около 9 человек.0000 человек, включая примерно 12000 кавалеристов, но он оставил не менее 20000 солдат в Испании для защиты своих линий снабжения. В Пиренеях его армия, насчитывавшая не менее 37 слонов, встретила упорное сопротивление пиренейских племен. Это сопротивление и вероятное дезертирство некоторых из его испанских войск уменьшили его численность, когда он достиг реки Роны, но он не встретил большого сопротивления со стороны племен южной Галлии. Тем временем римский полководец Публий Корнелий Сципион переправил свою армию, задержанную восстанием в северной Италии, морем в район Массилии (Марсель), города, который был союзником Рима. Таким образом, доступ Ганнибала к прибрежному пути в Италию был заблокирован не только массилианцами, но и по крайней мере одной армией, с другой собиравшейся в Италии. Двигаясь на север вдоль правого берега Роны, Сципион узнал, что Ганнибал уже переправился через реку и движется на север по левому берегу. Понимая, что Ганнибал, вероятно, планировал пересечь Альпы, Сципион вернулся в северную Италию, чтобы дождаться его.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Споры вокруг деталей передвижения Ганнибала после переправы через Рону. Полибий сообщает, что он перешел его, когда река еще была в одном течении на расстоянии четырех дней пути от моря. Некоторые считают, что Фурк, напротив Арля, был вероятным местом пересечения. Многие также считают возможными естественные исторические переходы вброд между современным Бокером и Авиньоном. Ганнибал использовал коракулы и лодки, реквизированные на месте; для слонов он сделал причалы в реке и сплавил слонов с тех, кто был на крытых землей плотах. Лошадей сажали в большие лодки или заставляли плавать. Во время операции на восточном берегу появились враждебные галлы, и Ганнибал отправил отряд под командованием Ганнона, чтобы переправиться выше по течению и атаковать их сзади. Когда галлы попытались заблокировать переправу Ганнибала, силы Ганнона нанесли удар, рассеяв галлов и позволив основным силам карфагенской армии беспрепятственно перейти Рону.

Затем Ганнибал принял дружественных галльских лидеров во главе с северными итальянскими бойями, кельтским племенем, чьи земли были сокращены недавними римскими поселениями и чье превосходное знание альпийских перевалов должно было иметь наибольшую ценность для планов Ганнибала. Действительно, Полибий дает понять, что Ганнибал не шел к Альпам вслепую, а вместо этого имел превосходную информацию о лучших маршрутах. Переправившись через Рону, армия Ганнибала, по-видимому, прошла на север около 80 миль (130 км) и вошла в район, называемый «островом», идентификация которого является ключом к последующим передвижениям Ганнибала по суше.